Дикая орда

Вскоре Бартатуя покинул шатер, сказав Лакшми, что проведет остаток ночи с вождями и командирами. Для них, объяснил он, важно видеть своего правителя накануне битвы. Лакшми умело разыграла отчаяние. Но как только каган ушел, она с облегчением вздохнула и стала готовиться к собственному ночному путешествию.

Прикрыв лицо черным плащом, Лакшми выскользнула из шатра. Никто не заметил ее - все внимание было привлечено к Курганам, Учи-Каган приказал никто из врагов, узнавших тайну священного места, не должен пройти гирканийские посты живым. Лакшми двинулась вдоль раскинувшегося бивака степняков.

Неожиданно из ночного сумрака выступил человек в темной одежде:

- Я здесь, госпожа.

- Ты сделал все, что нужно, Баязет?

- Да, госпожа. Здесь есть ход, неподалеку. Я добился, что мой командир поставил меня именно на этот пост. Если ты будешь идти тихо, тебя не заметят и ты подойдешь к самому валу.

- Молодец, - сказала она. - Скажи мне, Баязет, а тебе-то, как другим, не обидно, что иноземцы осквернили святое место? - Если у этого человека есть сомнения, надо знать это сейчас. Лучше убить его, пока он ее не предал.

- Я не ашкуз, - ответил воин, вспыхнув. - Мне нет дела до святынь Бартатуи и его племени. Я только хочу отомстить за своего господина, Кахлага, предательски убитого Учи-Каганом. - Этот титул Баязет произнес с особым сарказмом.

- Отлично, - ответила Лакшми. - Смотри не забудь об этом. Они так были заняты своим делом, что не заметили: вслед за ними к проходу на Курганы проскользнули еще два темных человеческих силуэта.

Сонные часовые мгновенно вскочили на ноги, увидев приближающиеся к ним черную, похожую на призрак фигуру. Они подняли пики. Незнакомец откинул покрывало - это была прекрасная молодая женщина.

- Скажите своему господину, что Лакшми здесь, - проговорила красавица.

Часовой позвал командира.

- Господин Хондемир велел пригласить вас, госпожа, - сказал он. Его серебристый шлем блестел при свете факелов. - Я отведу вас к нему.

Они прошли по притихшему лагерю. Даже отпетые бродяги, пришедшие по зову Хондемира, в ночь перед большой битвой не бражничали. Командир привел женщину к подножию огромного кургана. Окинув взглядом высящиеся вокруг могильники, Лакшми увидела, что этот курган - величайший из всех.

- Теперь надо забраться наверх, - сообщил командир. - Господин Хондемир на вершине. Наши люди трудились там весь день, помогая ему в его приготовлениях. После заката он запретил подниматься наверх всем, кроме вас, когда вы придете.

Лакшми кое-как сумела вскарабкаться на вершину кургана, который оказался даже огромней, чем представлялось снизу. Ноги у красотки и так устали от долгой скачки, теперь же молодая женщина чуть не падала от изнеможения. Однако нельзя показываться на глаза Хондемиру в мгновения слабости. Лакшми постояла немного на месте и собралась с силами. А потом двинулась вперед твердой, уверенной походкой, хотя все тело, с головы до пят, нестерпимо ныло.

- Я здесь, Хондемир, - проговорила она спокойно и решительно.

- Я вижу, - ответил маг. Выглядел он необычно: красный плащ, пропитанный кровью кхитайских драконов, серебряные а золотые нити, короткий покров из кожи, святой триста лет назад с принцессы из Заморы, плененной и принесенной в жертву туранским магом.

- Ты принесла то, что мне нужно?

- Да, этого должно хватить. - Она достала из-под полы плаща шелковую сумочку и маленький стеклянный сосуд. Хондемир взял все это у нее и повернулся к небольшому сооружению, находившемуся на кургане, рядом с высоким металлическим шестом, на котором при лунном свете красовались раздуваемые ветром конские хвосты и скалился череп какого-то неведомого животного.

Сооружение напоминало маленький алтарь, сделанный из дерева и кожи. По углам алтаря свисали ремни, украшенные странными рисунками, похожими на те, что красовались на плаще Хондемира. Лакшми смотрела в восхищении - здесь сосредоточились такие колдовские силы, каких она и вообразить себе не могла. Фигурки, изображенные на ремнях, казалось, диковинным образом извивались и корчились прямо у нее на глазах.

Вокруг кургана Лакшми увидела огни туранско-согарийского лагеря. Дальше в степи мерцали бесчисленные костры гирканийской орды. Их было столько и горели они так ярко, что у женщины перехватило дыхание.

- Вот почему ты не позволяешь своим людям подниматься сюда ночью, сказала она. - Да, такое зрелище и сильного человека приведет в отчаяние!