Дифференцировать тьму

— И что? Если ты не расслышала, нас осталось в три раза меньше, чем эльфов, а людей ещё впятеро больше, — нетерпеливо произнесла Морти. — Да, мы надёжно защитили себя. Пока светлые доберутся до наших городов, они потеряют даже не сотни, а тысячи воинов. Но их много, очень много… и если когда-нибудь они решат наплевать на количество жертв и всё-таки выкурить нас из той норы, куда мы забились, они сделают это. А в такой ситуации было бы очень неумно провоцировать светлых на вторую войну.

— Зато очень умно воспользоваться ситуацией, чтобы окончательно восстановить светлых против дроу, — ровно заметил Лод. — После смерти Повелительницы эльфов, после вероломного убийства Повелителя людей и его супруги… каждый сочтёт это своим священным долгом — избавить Риджию от тёмных. Даже ценой своей жизни. А дроу будут ослаблены, лишившись и Повелителя, и колдунов… так вовремя.

— Только вот не все строят настолько же дальновидные планы, как ты, — усмехнулся Алья.

— И что же, люди сами убили своего Повелителя? — стараясь, чтобы вопрос прозвучал не слишком саркастично, поинтересовалась я. — Только для того, чтобы подставить вас?

— Никто из нас доподлинно не знал, что там произошло, — развела руками Морти. — Некому было рассказать. Мы знали лишь, что никто из ушедших не вернулся в обещанный день… А после наши шпионы услышали о резне.

— Услышали ту же сказочку, какую рассказали тебе, — холодно добавил Алья. — Учитывая человеческую природу, я не исключаю, что люди вполне могли пожертвовать одним из своих. Думаю, — косой взгляд на Лода, — кто-то из тех, кто присутствовал на той встрече, очень хотел отомстить нам за кровавое прошлое. Перебить всех дроу, рискнувших высунуть нос из-под гор, собственными руками умертвить потомков Тэйранта и Ильхта. И ради этого он счёл приемлемыми любые жертвы и любую провокацию.

Я решительно качнула головой:

— Прошу прощения, но зачем светлым потребовалось брать с собой жён, если они планировали резню? К тому же…

Запнулась, но Лод закончил фразу за меня.

— Ты не веришь, что светлые способны на такое? — Колдун, щурясь, сжал в пальцах застёжку мантии. — Ты ведь это хотела сказать?

На этом месте я предпочла промолчать.

Конечно, глупо судить о светлых, не повидав их лично. Но мне слабо верилось, что они могли пойти на подобное коварство. Учитывая, что рассказывала Криста… Заговорщики при эльфийском дворе даже не пытались убить смертную девчонку с куриными мозгами, как только она появилась и начала совать нос не в свои дела, а ведь мне такое решение проблемы пришло бы на ум в первую очередь. Но дроу? Знакомство с Артэйзом способствовало к утверждению в мысли, что для них устроить кровавый бал вполне…

Мои размышления прервал Алья.

Железной рукой ухвативший меня за ворот блузки.

— Я тебе сейчас расскажу, девчонка, каковы твои светлые. — Принц притянул меня к себе. Он почти шипел. — Ты знаешь, чья одежда на тебе сейчас?

— Вашей сестры, — пискнула я.

— А хочешь знать, где она сейчас? Моя сестра?

Я не ответила.

Я знала, что ни один ответ не будет правильным.

— Лита, её звали Лита. И время от времени она сбегала в горы, чтобы посмотреть на луну и звёзды. Иногда даже до человеческих городов добиралась, узнать, как живётся тем, кто каждый день видит небо.

Мы с Морти предупреждали её, что это опасно, мы запирали её в собственных покоях, но тщетно. И пять лет назад светлые поймали её. Наши шпионы, конечно, узнали об этом, но возможность сообщить мне выдалась не сразу. А когда выдалась, было поздно. — Капельки слюны брызгали мне на щёки. — Она была очень храброй девочкой, наша маленькая Лита. Она так и не созналась, что принадлежит к королевской семье. Не хотела, чтобы с её помощью как-то надавили на нас с Морти. О ней сообщили светлым владыкам, и Повелитель эльфов захотел лично её допросить. Спрашивал о расположении наших туннелей, спрашивал, как преодолеть наши ловушки. Остались ли у дроу ещё маги. Кто сейчас ими правит. Слабые места того, кто правит. Но Лита не созналась ни в чём. Даже когда ей ломали кости. Даже когда кожу жгли раскалённым железом. И когда Повелитель понял, что от неё ничего не добиться, Литу отдали стражникам. Людям. Эльфы же не опускаются до того, чтобы марать руки о дроу, — взгляд тёмных, страшных, узких зрачков принца впивался в мои глаза. — Ты знаешь, сколько раз они насиловали её, прежде чем бросить умирать в темнице от голода, жажды и потери крови? Четырнадцатилетнюю девочку, мою сестру?..

— Алья, — мягко произнёс Лод, — эта девочка тут ни при чём.

Принц, опомнившись, разжал пальцы, позволив мне отпрянуть.

И тихо сказал, улыбнувшись:

— Вот они, твои светлые, девчонка. Люди. Эльфы. Полукровки, их дети. Убийцы моего отца, убийцы моей сестры. Благородные народы. Нравятся?

Наверное, никогда в жизни я не видела столь горькой улыбки. Это неправильно. Улыбки не должны быть горькими. Улыбки не должны быть печальными.

Я мотнула головой. Нет, не нравятся. Такие — не нравятся.

Но ведь дроу и сами…