Дидро

Месяцем раньше в том же письме, где он описывает совещание у Лебретона, Дидро возмущается гнусным заговором «всех этих Тюрго, Даламберов, Морелле и Бурджала», беспокоится, кто напишет ему статью «Опера». А «Интермедия», а «Лирика»?!

И что уж говорить о других сотрудниках «Энциклопедии», если Вольтер, которого Дидро постоянно называет «дорогим учителем и обожаемым другом», а тот — его, в свою очередь, «почитаемым учителем», тоже запаздывает и отлынивает? 29 декабря 1757 года он пишет: «Вы мне поручили статью «Историография», но я не имел и минуты свободной от статьи «История». Я думал, что сделаю ее быстрее, но исправлял слишком скоро и слишком плохо. Если у вас есть пятнадцать дней, увольте меня от «Истории». Это смешно, я сам понимаю, но я буду еще более смешон, дав плохую статью».

Правда, позже, в письме от 26 июня 1758 года, он снова заверяет Дидро: «Вы не представляете, мосье, какое удовольствие мне доставляет класть один, другой камушек в вашу великую пирамиду. Очень жаль, что обо всем касающемся метафизики и истории нельзя иной раз говорить правду…»

И все-таки он старается это делать и просит Дидро не лишать его возможности участвовать своими статьями в «экзамене» у богословов, которые должны были разрешить публикацию.

Дидро обойдется без этого «экзамена» и без этого разрешения.

Как ему ни было трудно, в середине сентября 1761 года он «покончил» с текстами «Энциклопедии», за двадцать пять дней собрал и расположил все статьи, работая по десять часов в сутки. Другой бы и за год не управился.

И, наконец, эта огромная масса исписанной бумаги в руках «корсаров», как теперь Дидро называет издателей.

Не защищая их, как прежде, он пишет своей подруге: «Если бы у них возникло желание, как должно оплатить эту работу, они бы ее принизили. Я уверен в своей правоте, не ожидая ничего, абсолютно ничего. Если окажется, что я случайно ошибся, я даже не покраснею… но я не ошибаюсь».

В конце 1762 года был готов восьмой том. Дидро отзывается о нем так: «Он полон прекрасных вещей, расцвечен всеми красками, я уверен, что со временем он произведет революцию в умах, и надеюсь, что тираны, угнетатели, фанатики не останутся в выигрыше. Мы служим человечеству, но пройдет много времени, пока нас перестанет обдувать холодными ветрами». Но, казалось бы, наконец, подул теплый ветер. На престол Российской империи восходит Екатерина II.

Она царствует всего только несколько дней, а граф Шувалов уже 20 августа 1762 года пишет Дидро: «Мосье, Поскольку ваша репутация, так же как репутация литературной республики, общеизвестна и не вызывает ничего, кроме всеобщего поклонения, заслуженного в полном смысле этого слова, императрица, покровительница искусств и наук, давно уже задумывалась над способами помочь знаменитому труду, которому вы отдаете столько времени. Это по ее приказанию, мосье, я имею честь писать вам, чтобы предложить все виды помощи, которые вы сочтете необходимым принять для ускорения эффекта. В случае, если возникнут еще препятствия, ваше дело можно будет завершить в Риге или еще каком-ни-будь ином городе империи. «Энциклопедия» встретит здесь поддержку против всех демаршей… Если понадобятся деньги… скажите без стеснения, мосье. С нетерпением ожидаю вашего ответа, чтобы доложить моей повелительнице. Мне очень приятно служить органом ее чувств.

Имею честь быть вашим…»

Посредником Екатерины II служит и русский посол в Париже князь Голицын.

Чего только не сулит Дидро северная Семирамида! Полную свободу, покровительство, славу, чины, деньги — одним словом, «все, что могло бы соблазнить людей, недовольных своим отечеством и мало привязанных к своим друзьям, покинуть родину и уехать», — говорит зеркало души Дидро — письмо его к Софи.

Вольтер ликует. «Ну, прославленный философ, что скажете вы об императрице России? Не находите ли вы, что ее предложение наносит удар Омеру де Флери?» — пишет он 20 сентября 1762 года.

Придется отказать и обожаемому учителю. Дидро непримирим Через девять дней в Ферней приходит его ответ: «Нет, мой дорогой и очень знаменитый брат, мы ни в Берлине, ни в Петербурге не будем кончать «Энциклопедию». Наш девиз — никакой пощады суеверным, фанатикам, равнодушным, сумасшедшим, тиранам, и, я надеюсь, вы к нему присоединитесь».

Хорошо еще, что к этому времени и во Франции происходят некоторые благодетельные перемены. Клерикальная партия получает тяжелый удар. Состоящий из янсенистов парламент и философы, действуя хотя и несогласованно, но в одном направлении, одерживают важную победу: орден иезуитов запрещен. Расстояние от алтаря до трона несколько увеличивается Можно ли этому не радоваться? Падение иезуитов вызывает у Дидро крик триумфа: «Вот мы избавились от большого числа врагов»

На руку энциклопедистам было и «португальское дело» — покушение иезуитов на короля Но падение иезуитов и урок, нанесенный их падением клерикальной партии, не позволили «Энциклопедии» вернуться на легальное положение.