Дидро

Обидно было и то, что за том гравюр и таблиц он получал меньше, чем ежегодная премия газеты «Меркюр де Франс» за одну статью, — всего пятьсот пятьдесят франков. А мы знаем, сколько труда вкладывал он не то что в каждый том — в каждую гравюру. Не мудрено, что однажды у Дидро вырвалась такая фраза: «Мы помогли издателям составить состояние, а они предоставили нам жевать листья от лавровых венков».

Но и это ничего не меняло и не могло изменить. Решения, принятые в конце апреля 1759 года у Лебретона, выполнялись. Работа над «Энциклопедией» была на полном ходу. Барон перелистывал свои книги. Расширенный штат переписчиков стонал под игом шевалье де Жокура. Дверь квартиры Дидро была закрыта для всех с 6 утра до 2 часов пополудни. А когда дело требовало, то и больше.

Зато в октябре того же 1759 года Дидро мог сказать, что его философские статьи — а они отнюдь не принадлежали к числу самых легких и коротких — готовы; остальные же к тому времени имелись в набросках. Много успел он за это время и как редактор.

Работа перемежалась с тревогами. То Мальзерб предупреждал Дидро, что отдал приказ о конфискации у него рукописей и типографских оттисков, и бедняга вынужден был ночью бежать из собственного дома со всем своим «арсеналом» искать убежище, раздобывать место в почтовой карете и отправляться куда глаза глядят. То какой-то безрассудный или очень жестокий недруг публиковал жалкий памфлетик «Мемуар для Авраама Шоммекса против пресловутых философов Дидро и Даламбера». И сколько же это повлекло хлопот! Дидро должен был мчаться к начальнику полиции, главному прокурору и его помощникам, писать объяснения, протестовать, опровергать да еще и разыскивать анонимного автора памфлета. И все-таки вопреки предсказаниям барона Тюрго, Даламбера, Морелле, Мальзерба Дидро удалось избежать уголовного дела. Но как дорого обходились ему с его чувствительностью эти неприятности! Он был совершенно изможден хлопотами, тревогами, усталостью. Недаром он обмолвился в письме к Гримму: «Я энциклопедирую, как каторжник».

Еще бы не каторжник! Радуясь редким успехам, чаще приходя в отчаяние от непрекращающихся нападок, много лет он почти один ведет огромное предприятие. Пишет статьи о самых скучнейших предметах, от которых отказываются другие. Редактирует рукописи, правит корректуры, следит за изготовлением гравюр, пишет к ним объяснения.

И все это среди опасений и тревог. Ему очень трудно. Но имеет ли он право думать о себе? Надо торопиться. Нельзя откладывать разрушение старого порядка и подготовку нового.

А «Энциклопедия», несмотря на все его усилия, движется медленно. Вернее, ему так кажется: за семь лет было подготовлено окончательно и напечатано десять томов статей — больше, чем прежде.

Дидро жалуется Софи Волан: «Мои товарищи бесят меня своей медлительностью». Тремя днями позже: «Мои коллеги меня оставили, они не дают ничего, и я почти не работаю». Но есть у Дидро один настоящий помощник. В следующем письме читаем: «Мои коллеги почти ничего не делают. Не знаю, когда сойду с этой галеры. Если я доверюсь шевалье де Жокуру, его проект поможет мне продержаться еще год. Этот человек на протяжении шести или семи лет, окруженный шестью или семью секретарями, читает, диктует, работая по тринадцать-четырнадцать часов в сутки, не уставая при этом».

И еще о шевалье: «Пусть вас не тревожит мысль о том, что ему скучно строчить статьи: господь бог для того только и сотворил его. Хотелось бы мне, чтобы вы увидели, как вытягивается его физиономия, когда его предупреждают о том, что работа подходит к концу, — вернее, о необходимости закончить ее. Лицо его выражает истинное огорчение».

Мы знаем, что Дидро склонен был преувеличивать в людях хорошее. С восторгом рассказывает он своей подруге еще о Жокуре, на этот раз даже не подшучивая над ним: «Во времена своей молодости он интересовался всеми отраслями человеческих знаний. Он работал в Женеве, Англии, Голландии, изучил медицину под руководством Бергазе и получил диплом доктора в тот же день, что Трошен».

Роль Жокура в подготовке последних десяти томов статей была, разумеется, несравнима с ролью Дидро. Не мог шевалье заменить и Даламбера. И, однако, бесспорно, что этот человек сделал для «Энциклопедии» очень много. До сорока шести лет шевалье накапливал знания, теперь же щедро отдавал их. Де Жокур был истинным энциклопедистом. Он тем более заслуживает похвалы, что другие сотрудники продолжали огорчать Дидро своей нерадивостью. Ушли Морелле и Бюффон.

Он жаловался своей возлюбленной: «Я буду оставлен своей работой после пасхи или умру. Вы можете этому не поверить, но это будет так. У меня забирает очень много времени писание писем моим ленивым коллегам, чтобы их поторопить. У этих ослов такая жесткая кожа, что хоть с обеих сторон коли, скорее не почешутся, а перестань их пришпоривать, и вовсе встанут». Жаловался и Гримму: «Мне приходится тащить за собой паралитиков» (письмо от 5 июня 1759 года).