Did that hurt?

Кристиан гадко манипулирует мной, и не стесняется этого. Один жалостливый взгляд, аккуратный поцелуй в ладошку, и я уже киваю, позволяя ему сидеть буквально за мной, расчесывая мои красивые короткие волосы.

Всё меняется.

Сегодня я впервые смотрела на себя в зеркало и думала о том, что я красивая, как не устает мне повторять Кристиан. У него ведь нет причины лгать мне?

Но он не злоупотребляет своей властью надо мной, не давит на меня. Не касается меня выше запястья. Я никогда не думала, что это будет так важно, что мужчина уважает меня и мои принципы, ведь именно это Кристиан и делает.

Поглаживая кулон из белого золота и бриллиантов, невольно задаюсь вопросом; он дарит мне такие вещи, чтобы я была спокойна, видя котика на шее, на сумке небольшую игрушку, в своей постели хоть и не самого Кристиана, но того верного серого друга, что летал со мной в Техас, или же потому что сам так хочет быть частью моей жизни?

Впрочем, а важно ли это? Ведь мне и вправду спокойнее, а ему приятно. Хоть и без подарков он не просто часть моей жизни, он моя жизнь. От пробуждения, когда я вдыхаю аромат кофе без кофеина и вижу какую-нибудь вкуснятину на прикроватной тумбе, до самого последнего момента, как я смыкаю глаза, глядя на случайное фото нас двоих и неизменную, но каждый вечер новую записку, что он любит меня, что самая лучшая, что я его.

— Ана, знаешь… Прошло уже немного времени. Тебе становится лучше. И тебе пора открыть глаза, понять, что Кристиан тоже не железный, — Джо осторожно улыбается, убирая свои пакеты в багажник моей машины. Она ведь… Я не могу. Не могу. — И я не говорю о чем-то личном, я говорю, что вам нужно начать ходить на парную терапию. Ты открываешься, ты начинаешь разговаривать… А на что-то серьезное должна быть только твоя инициатива, Ана.

Что-то серьезное… Я не могла сидеть несколько недель. Наверное, всё те же кошмарные первые два месяца. Не могла сходить в туалет. И с трудом сдержала крик, когда врач осматривала меня, проверяя швы. Фантомные ли это были боли или порезы были действительно так глубоки — не знаю. Врач сказала, что я в полном порядке. Дискомфорт будет, этого не избежать, но, как минимум, со временем я даже смогу получать удовольствие.

— Послушай, мои слова для тебя ничто, и я понимаю это, но посмотри на поступки Кристиана. Он что, глупый, чтобы тратить свою жизнь на тебя, если бы ты не была ему нужна?

Ему нужна нормальная.

— Ана, если бы Кристиан попал в такую ситуацию, ты бы оставила его? Оставила бы лишь из-за тела? Тебе жить с ним, ему жить с тобой, твоей умной головкой и твоими поступками. А наши тела — лишь оболочка, ведь любишь человека не за это.

Я бы не оставила его. Ни за что. Я бы научилась жить в любых обстоятельствах и научила бы его. Я ведь действительно люблю его не за тело, не за выгоды, не за… Я просто люблю его, я не могу это объяснить.

Господи, я же мучаю его уже больше полугода.

***

Кристиан точен как часы. Закрывает за собой дверь, пиджак с рубашкой снимает сразу же, в коридоре, и закрывается на несколько минут в спальне, чтобы переодеться.

Он не входит в собственную спальню, когда я там…

— Привет, — он протягивает мне традиционный пакет с выпечкой, и я тут же достаю вкуснятину оттуда. — Я взял с клубникой для тебя. Печенье с шоколадом. И рулетики со шпинатом, — моет руки прямо в кухонной раковине и, наконец, садится за стол. — Ты разбалуешь меня.

Кристиан смотрит на меня с такой нежностью, что я расплываюсь в улыбке, но очень осторожной улыбке, боясь саму себя. Я должна. Если я хочу сделать его счастливым — я должна. Я просто человек, который попал в беду, из которой Кристиан вытащил меня и помогает встать с колен.

Шаг за шагом, тихо подхожу к нему и протягиваю свои руки, которые он тут же сжимает.

— Не молчи, моя девочка.

— Я и не молчу. Я люблю тебя, — высвобождаюсь и перемещаю ладони на его щеки с проступающей щетиной. Кристиан глубоко вдыхает, закрывая глаза, желая посмаковать этот момент, и именно в ту секунду, когда он делает второй вдох, касаюсь его губ своими.

Никто не умер, Ана.

— Ана…

— Это наш с тобой секрет, — глубоко вдыхаю его запах, откровенно припав к его шее, но быстро отстраняюсь. — Я ведь всего лишь человек, Кристиан. Маленькая, глупая, испуганная девочка. Прости меня, пожалуйста, что так вела себя с тобой.

— Ты мой ангел, Анастейша. И ничто не изменит этого мнения.

— Трэвис называл меня ангелом.

— Но я не Трэвис и никогда им не буду, Ана, — мягко чмокнув мои ладони, он отстраняет меня от себя и молча приступает к ужину.

Я конченая идиотка. А потом еще удивляюсь, куда он сбегает по вечерам.

— Кристиан, я не сравниваю тебя с ним… Просто…