Дьявол на Утесе Спасения

– Они все безумцы, – сказал Раймонд. – Абсолютные безумцы, – он подошел к часовне и просунул голову сквозь двери. Костяшки пальцев его вдруг побелели, с такой силой он вцепился в дверную раму.

– В чем дело? – спросила беспокойно Мария.

Раймонд оттеснил ее от часовни.

– Трупы… десять, двенадцать… пятнадцать трупов.

– Раймонд! – они поглядели друг на друга. – Как? Почему?

Раймонд покачал головой. Они одновременно посмотрели в сторону Старого Флитвилла на холме.

– Я думаю, что обязанность выяснить лежит на нас.

– Но это… это такое прекрасное место, – взорвалась Мария. – Они… они животные! Им должно было здесь нравиться! – Она отвернулась в сторону долины, чтобы Раймонд не мог видеть ее слез. Новый город значил для нее очень много. Своими руками она брала белые отмытые камни и выкладывала из них аккуратные заборчики вокруг каждой хижины. Заборчики были нещадно разрушены, и Мария оскорбилась в лучших своих чувствах.

– Они не отвечают за себя, – сказала она Раймонду, – совершенно безответственные люди.

Раймонд кивнул ей:

– Пойдем вверх, Мария, у нас есть обязанности.

Мария вытерла слезы:

– Я знаю, что все они божьи создания, но я не знаю, почему, – она взглянула на Раймонда, – не говори мне только, что пути Господни неисповедимы.

– Хорошо, – сказал Раймонд. Они начали карабкаться по скалам к старому Флитвиллу. Долина внизу все уменьшалась и уменьшалась. Мауд застрял в зените.

Они остановились перевести дыхание. Мария вытерла лоб.

– Или я сошла с ума, или Мауд увеличивается в размерах.

Раймонд посмотрел на небо.

– Похоже, разбух немного. Я думаю, в этой планетной системе ничего такого случится не может. Если бы в орбите Глории была какая-то нерегулярность, наши аналитики знали бы об этом.

– Мы можем прекрасно свалиться на одно из солнц, – сказала задумчиво Мария.

Раймонд пожал плечами:

– Система в стабильном состоянии не менее нескольких миллионов лет. Это самая лучшая гарантия.

– Наша единственная гарантия, – Мария сжала кулаки. – Если бы хоть в чем-то, хоть где-то была бы хоть какая-то уверенность – что-то, на что можно было посмотреть и сказать: это непреложно, это не изменится, на это можно рассчитывать. Но здесь ничего нет! Этого вполне достаточно, чтобы сойти с ума!

На лице Раймонда появилась вялая улыбка:

– Дорогая, в Колонии вполне хватает неприятностей.

Мария мгновенно протрезвела:

– Извини… извини, дорогой Раймонд. Пожалуйста.

– Я уже беспокоился по этому поводу, – сказал Раймонд, – вчера я разговаривал с Бирчем, директором Дома Успокоения.

– Сколько там сейчас?

– Около трех тысяч. И каждый день поступают новые, – он вздохнул, – что-то есть на Глории такое, что перемалывает нервную систему человека, не спрашивай об этом.

Мария глубоко вздохнула и сжала руку Раймонда:

– Мы преодолеем все это, дорогой, мы победим! Мы установим привычный распорядок и будем жить в добродетели.

Раймонд склонил голову:

– С божьей помощью.

– Мауд движется, – сказала Мария, – нам бы успеть в Старый Флитвилл, пока светло.

Через несколько минут им встретилась дюжина коз, которых пасла дюжина нечесаных ребятишек. Некоторые были в тряпье, другие в козлиных шкурах, прочие бегали вокруг нагишом. Ветер хлестал по их похожим на стиральные доски ребрам.

На другой тропе им попалось еще одно стадо коз, возможно, в сотню голов. Пастух-мальчишка был один.

– Вот как флиты ведут дела, – сказал Раймонд, – двенадцать ребят пасут двенадцать коз, а один – сотню.

– Они несомненно жертвы какой-то умственной болезни… Безумие наследуется?

– Это спорный вопрос… Я чувствую запах старого Флитвилла.

Мауд ушел за горизонт под углом, который обещал долгие сумерки. С трудом передвигая ноющие от перенапряжения ноги, Раймонд с Марией потащились вверх, в деревню. За ними шли козы и дети, совершенно перемешавшись друг с другом.

Мария сказала с отвращением:

– Они бросили Новый Город – красивый, чистый Новый Город – и вернулись в эту грязь.

– Не наступи на козу! – Раймонд обвел ее вокруг корявого тела животного, лежавшего на тропе. Мария закусила губу.

Они нашли вождя. Он сидел на скале и глядел вдаль. Он приветствовал их, не высказав ни удивления, ни удовольствия. Группа детей складывала костер из веток и сухих щепочек.

– Что происходит? – спросил Раймонд с вымученной улыбкой. – Праздник? Танцы?

– Четверо мужчин, две женщины. Они сошли с ума, они умерли. Мы сожжем их.

Мария посмотрела на погребальный костер:

– Я не знала, что вы сжигаете мертвых.

– На этот раз мы их сожжем, – вождь протянул руку и дотронулся до глянцевых золотистых волос Марии. – Вы станете моей женой на некоторое время.

Мария отпрянула и сказала дрожащим голосом:

– Нет, благодарю. Я замужем за Раймондом.

– Все время?

– Все время.

Вождь покачал головой:

– Вы сошли с ума. Вы очень скоро умрете.

– Почему вы сломали канал? Десять раз мы его ремонтировали, десять раз флиты спускались вниз в темноте и разрушали дамбы.

Вождь поколебался, но ответил:

– Канал сумасшедший.

– Он не сумасшедший. Он орошает поля, он помогает фермерам.

– Он слишком много идет одинаковым.

– Вы хотите сказать, что он прямой?

– Прямой? Прямой? Что это за слово?