Диагноз: любовь

Полина ждала меня на лавочке около моего дома. Когда я попытался войти в подъезд, девушка преградила мне дорогу. Она кричала, умоляла меня поговорить, выслушать ее. Она хватала меня за руки, потом упала на землю и вцепилась в мои брюки. Я опустился рядом с ней на колени и попросил успокоиться. Предложил отвести ее домой. Но Полина не слышала.

Эта сцена привлекла внимание проходящих мимо молодых людей, которые, видимо, неверно поняли ситуацию и оттащили Полину от меня. Я смог наконец зайти в свой подъезд. Однако чувство беспокойства за девушку не оставляло меня, время от времени я выглядывал в окно и неизменно видел ее согбенную фигурку на лавочке у подъезда.

И тогда, единственный раз в своей жизни, я позвонил в «неотложную помощь» и как мог объяснил им ситуацию. После долгих расспросов специалисты пообещали прислать сантранспорт.

Через двадцать минут Полину забрали. Позже я узнал, что девушку положили в острое отделение психиатрической больницы.

Через неделю мне позвонила мать Полины и долго просила прощения. Говорила, что даже не представляла себе масштабов беды, случившейся с ее дочерью. Там, в больнице, ей диагностировали шизофрению и поставили на учет в диспансер по месту жительства. Полинина мать очень сокрушалась из-за своей невнимательности: проглядела болезнь дочери, хотя звоночки раздавались уже давно. Как мог я поддержал женщину, взяв с нее обещание четко следовать назначенному специалистами лечению.

В тот год я прошел курс повышения квалификации по медицинской психологии, чтобы впредь не допускать таких ошибок.

Спустя полтора года после этой истории я столкнулся с Полиной на улице. Девушка выглядела неважно, но ее лицо было спокойным и умиротворенным. Я поздоровался и спросил, как у нее дела, — и оказалось, что жизнь девушки изменилась к лучшему. В больнице она познакомилась с парнем, работавшим там же медбратом. Через несколько месяцев после выписки девушки они поженились. Юношу не испугало то, что у Полины был диагноз, он уже достаточно поработал в психиатрии, чтобы знать, чего стоит бояться, а чего нет. Полина рассказала, что регулярно посещает диспансер и принимает назначенные препараты. Наконец-то начала учиться: после долгих раздумий выбрала медицинский колледж. Говорила, что в скором времени хочет завести ребенка, а лучше двух.

В девушке уже не было прежней яркости и страсти, Полина словно стала бледной копией себя прежней. Но зато она была здорова и счастлива и не мучала окружающих, а радовалась жизни с ними.

Я не сомневаюсь, что все у нее сложилось хорошо.

* * *

Антон и Максим вернулись с прогулки раньше: годовалый мальчишка закапризничал и начал проситься домой. В подъезде Антон задержался у почтового ящика и, к своему удивлению, обнаружил там почтовое извещение. Антон не ожидал никаких посылок и решил, что жена как заядлая поклонница интернет-шопинга опять заказала на его имя что-нибудь ненужное. Однако дома выяснилось, что Алена тоже не делала никаких заказов и посылок не ждала. Антон, движимый любопытством, отправился на почту; очереди, к счастью, не было, и молодой человек очень быстро получил небольшую коробку с питерским штампом. В голове начали всплывать смутные воспоминания двухлетней давности. Тогда его неожиданно стала преследовать загадочная незнакомка, отправляла цветы и письма, даже билет в Питер. Антон долго ломал голову над тем, кто бы это мог быть, но через некоторое время незнакомка пропала так же неожиданно, как и появилась. И вот снова непонятная посылка. Антон торопливо сорвал бумагу с коробки, открыл крышку и замер. В коробке лежал портрет мужчины, выклеенный разноцветными таблетками на картоне. Мужчина был очень сильно похож на Антона.

Катерина

Прошло пять лет с тех пор, как Катя пережила трагедию. Хотя на самом деле она так и не пережила ничего, все оставалось с ней.

С эти горем ничего нельзя было поделать. Катя снова и снова убеждалась, что даже самые близкие друзья и родные не могут ее утешить. Это невозможно. Никто не вернет ей того, кого она любила и кто умер. Конечно, друзья пытались облегчить ее страдания, они старались быть рядом, обнимать ее, оказывать посильную поддержку, но вернуть любимого было не в их силах. Слова утешения мало значили для Кати, ее горю нельзя было помочь.

Кате становилось чуточку легче, когда она наблюдала за деревьями. Она часто лежала на кровати и смотрела в окно на деревья, которые колыхались в небесной голубизне, на обнимавшее их солнце и всеми клетками своего тела чувствовала исходящую от них жизнь и впитывала ее в себя. Она часами могла следить за тем, как ветки движутся в небе, как приходит и уходит свет. Катя не могла объяснить себе этого, но глядя на деревья, она переставала стыдиться того, что жива, и даже отчасти радовалась этому. Но такие моменты благодарности и жизнелюбия были совсем редкими. Большую часть времени Катя не хотела жить, не чувствовала никакой радости и желала последовать за любимым.