Дядьки

Хвалил он редко, и если такое случалось, то это становилось целым событием. Временами можно было лицезреть такую картину: несется сломя голову молокосос, врывается в комнату и сообщает, задыхаясь от запары и восторга: «Мам, пап, я только что скамейку починил, и дядя Саша меня похвалил!» А глаза горят торжественным огнем, будто свершилась самая дерзкая мечта. Всевидящее око дяди творило чудеса. Это был человек с задатками идеального руководителя, и если бы не его аполитичность и полная удовлетворенность положением вещей, партийные высоты были бы им взяты в самый короткий срок. Если для художника он был слишком суров, то для политика чрезмерно порядочен. Помимо прочего, ему удавалось внушать уважение даже тем, кто ради своей выгоды не чурался чужими жизнями.

Много позже — уже после развала большой и сильной страны, когда Арменикенд опустел и все армяне устремились кто куда — один из племянников дяди, Андраник, обосновавшись в Краматорске, сделался лидером преступного сообщества.

Андраником его назвали в честь выдающегося армянского полководца Андраника Сасунского, больше известного как Андраник Паша. Герой этот имел дар при наличии одной-единственной дивизии сдерживать натиск целой армии. Особенно блестяще ему удавалось вести бой в гористой местности. Вместе с именем племянник дяди Саши унаследовал и некоторые качества национального героя. Главным образом — талант сорганизовать малое число людей для большого дела.

Парень был крепкий, с хорошо поставленным ударом и несгибаемой волей. Стальной кулак и сильный характер сколотили вокруг него команду молодых и жаждущих яркой жизни бойцов, или как они именовали себя, «бакланов». Спустя время кулак сменила бейсбольная бита, а чуть позже биту заменил пистолет. Дела пошли в гору. «Бакланы» крышевали ларечников, барыг и челноков, разводили приезжих лохов, выбивали со строптивых мзду, подкармливали ментов. Последние покрывали бригадные вылазки Андраниковой шайки и время от времени подкидывали ему разного рода сведения. Уродливый симбиоз криминала и правоохранительных органов стал визитной карточкой повсеместно зарождающегося капитализма.

Дела у Андраника шли в гору так активно, что, сам того не желая, он начал теснить братков из Донецка, то есть из областного центра. Предупреждения и угрозы пролетали мимо окрыленного стремительным успехом Андраника. Поэтому «донецкие», долго не думая, забили ему стрелу, на которой он и должен был честно погибнуть за борзое стремление бежать впереди «старшаков». Менты, прознав через свои каналы о намечающейся Андраниковой смерти, сообщили ему, когда и где он должен умереть. Андраник не ожидал столкнуться с этой оборотной стороной успеха и чуть было не подался в бега. Однако целый табор осевших в городе родственников не позволил ему спасти себя и подставить знать не знающих о его делах сородичей. Донецкие ребята — судя по доходившим до Андраника слухам — были настроены решительно и агрессивно.

Как раз в это время дядя Саша, устав от сельских хлопот (он тогда уже жил в России, в деревне), решил навестить родню и выехал на Украину. Андраник взял шесть своих бойцов и поехал на вокзал встречать любимого дядюшку. Весь на взводе, он прикуривал новую сигарету, не успев расстаться с предыдущей. У армян не принято, чтобы младшие курили в присутствии старших. Это считается прямой демонстрацией неуважения. Естественно, не думая о таких мелочах в столь непростой период своей жизни, Андраник, широко распахнув объятия и натянуто улыбаясь, с накрепко сжатой в зубах сигаретой двинулся к вышедшему из поезда дяде. Но тот так презрительно смерил племянника взглядом, что сигарета сама выпала изо рта лидера криминального сообщества, а на его лбу выступила испарина. Охрана Андраника — все мясники и костоломы — подумала, что их босс впал в радостный ступор от прилива теплых чувств при виде любимого дядюшки, и поэтому сами умиленно заулыбались, морща бугристые лбы. Только дядя и племянник понимали, что к чему, и, утрясся временные недоразумения, крепко обнялись. Больше таких промахов Андраник не допускал и как-то даже чересчур принялся обхаживать дядьку. Тот, заподозрив неладное — какую-то нервную суету в уверенном прежде парне, — спросил о причине такой перемены. Надломленный Андраник не стал строить из себя оптимиста и посвятил дядю в гущу роковых обстоятельств.

— Когда стрела? — спросил дядя.

— Послезавтра, — подавленно ответил племянник.

— Ладно, где телефон?

— В спальне.

Через час дядя Саша вышел из спальни. Андраник полулежал в кресле и держал на запрокинутой голове пакет со льдом. Дядя Саша спокойно произнес:

— Поедем вместе. Скажешь только, что я главный. Скажешь, что из Москвы. Да… и еще… достань мне хороший костюм.

Вначале Андраник стал рьяно разубеждать дядю Сашу, уверяя его, что он непременно и совершенно напрасно умрет вместе с ним, но тот лишь посмотрел на него и сразу отсеял все возможные вопросы.