Дядюшка Шорох и шуршавы

Ну, как тут было не вздрогнуть? Даже очень храбрый человек вздрогнул бы. В лужице лунного света стояла воздушная девочка. Она сложила ладони лодочкой. У неё дрожал кончик носа, дрожали губы, даже бант на голове дрожал.

- Ну пожалуйста! Без ленты меня не пустят на праздник Полнолуния.

- Возьми! - Лёня разжал пальцы: лента была у него в кулаке.

- И ты ничего не просишь в награду? - удивилась девочка.

- Но ведь лента не моя, а твоя.

- Ты добрый. Конечно, добрый! Ты сумел не потревожить покой вещей. Но почему ты не спишь?

- Женька перстень мамин уронил. Сразу мы не подняли, а теперь я не найду никак.

- Это же так просто. Я спрошу о перстне моих друзей.

- Мастера?

- Его зовут дядюшка Шорох, а у меня и у моих сестёр имя одно на всех. Мы - шуршавы.

Тин-тинь!.. - прозвенело над головой.

- С Полнолунием, милая Шуршава.

Стоя ногами на потолке, размахивал шляпой с длинными волнистыми перьями опять-таки очень странный, несовременный и совсем какой-то не такой человек.

- Ах, это ты, братец Нечаянные Звоны!

- К вашим услугам, кузина! А где прелестные сестрицы?

- Они готовятся к балу, а я...

Тонни-тонни-тонн!.. - серебряно зазвенело на окне.

- Красиво? - спросил Нечаянные Звоны.

- Очень! - сказал Лёня.

- Я польщён. Моё искусство признают даже люди.

- Братец, с тобой очень неудобно разговаривать.

- Ах, простите, кузина!

Нечаянные Звоны раскинул руки и, кругами, опустился на пол. Поклонился, щёлкнул шпорами на высоких ботфортах, а прозвенело на потолке: плинь-плинь-плинь!..

Лёня и Шуршава посмотрели на потолок, и Нечаянные Звоны рассмеялся, довольный, в свою кружевную перчатку. Он был на голову выше Лёни, но вдвое, а может, и втрое тоньше его. Это был замечательно утончённый человек и весь в кружевах: кружевной воротник, кружевные камзол и рубашка, кружево парика, кружево жестов...

Нечаянные Звоны выхватил из-за пояса дирижёрскую палочку, сделал выпад к серванту.

Юнь-юнь-юнь!.. - будто на ксилофоне, сыграло под Женькиной кроватью.

- Вы удивлены? Но ведь я - Нечаянные Звоны, - сказал и скрылся.

- Братец, мне нужно тебя спросить о чём-то очень важном! - взмолилась Шуршава.

- О перстне с янтарём? - Нечаянные Звоны выглянул из-за зеркала. Кузина, у меня ни одной свободной секунды. Я тоже спешу на бал. Впрочем, вот вам намёк: сегодня слишком много летучих мышей.

- Летучих мышей? - удивился Лёня. - Но ведь только март. Летучие мыши погружены в спячку.

- Как знать! - Нечаянные Звоны кинул вверх два сверкающих хрустальных шарика, они стукнулись - и ничего, ни звука.

- Это одна из его шуток! - объяснила Шуршава. - Он чем-то напуган. Знаешь что, пошли к Весёлому Пешеходу.

Девочка взяла Лёню за руку и повела в соседнюю комнату.

4

Тик-так! Тик-так!

Здравствуйте, шалунья.

Тик-так! Тик-так!

С балом Полнолунья!

Нет, это не маятник раскачивался на старых маминых ходиках. Это вышагивал звонконогий человечек с циферблатом, как с рюкзаком, за плечами. Он шагал, шагал, и всё на одном месте. Но это его нисколько не тревожило. Он был весел и беззаботен, словно там, куда он спешил, его ожидал праздничный стол.

- Здравствуй, братец! - Шуршава помахала Весёлому Пешеходу лентой. - Я пришла к тебе с мальчиком Лёней...

- Сестрица! Я шагаю день и ночь. Днём - поторапливаю людей, а ночью, когда мои башмаки гремят на весь дом, я даю знак дядюшке Шороху, что ему пора приниматься за дело. Все события мира, большие, малые, крошечные, совершаются на моих глазах...

- Дорогой братец! - попробовала вставить словечко Шуршава. - Мальчик Лёня потерял...

- Разве можно перебивать старших? - рассердился Весёлый Пешеход. - Ты даже не пробуй угадать, сколько мне лет. Да, я выгляжу молодо! Но потому, что не даю себе расслабиться. Я шагаю, шагаю. И этот огромный циферблат мне не в тягость. Правда, однажды у меня отнялись ноги. Это было во время войны. В наш дом попала бомба, и моё сердце остановилось. Люди вернули меня к жизни. И с той поры я иду без устали. Нет ничего прекраснее - всегда, каждое мгновение быть в пути!

- Дорогой братец, я тебя не перебиваю! - сказала Шуршава. - Но скоро бал.

- Ах, эти нетерпеливые шуршавы! Впрочем, скорее сделай то, что собиралась сделать потом.

- Я собиралась подарить мальчику Лёне голубую горошину. Если съесть половину этой горошины, то можно проникнуть в страну Золотоголовой Птицы. Но мы пришли спросить тебя о янтарном перстне...

- Скорее дари горошину! - вскричал Весёлый Пешеход.

- Вот она, - Шуршава положила Лёне на ладонь голубое драже. - Вторую половину нужно съесть, когда...

И в это мгновение трубы на кухне затряслись, засипели, захрипели, заулюлюкали.

- Ай! Ай! - Шуршава зажала пальцами уши, бросилась бежать и исчезла.

И тотчас раздался противный гнусавый голос:

- Хулиганам Сипам-Хрипам - привет! Выходной марш удался на славу!

Загремел таз, сорвалось с полочки и упало в ванну мыло, рассыпались зубные щётки. В ванной комнате кому-то было тесно.

Лёня спрятался у двери за портьеру. И вовремя! В мамину комнату вошёл толстый круглый человечек. У него даже уши были круглые! И конечно, брюшко и нос, а рот - от уха до уха, и такой узкий, словно его бритвой прорезали.