Ди-Джей

Дима вновь кивнул, находясь в сосредоточенном состоянии. Видимо, всё это прокручивая в голове и моделируя собственное поведение за виртуальным столом.

— Зато с партнёршей тебе однозначно повезло. Девочка необычная. Тебе, убогому, такая ещё не попадалась. Не буду раскрывать её таланты и особенности, но для тебя самое главное, что партнёрша опытная, не одной сотней мужиков тренированная. Не подведёт.

— Хороша девочка, — брезгливо скривился ученик, — местная прошмандовка. Хотя, чего было ожидать от апофеоза адского разврата.

— Чья бы корова мычала, — беззлобно отреагировала Суккуба, — И вообще, завидуй молча. Она, в отличие от тебя, получит свои пять удовольствий сполна. А вот для таких, как ты, каждая минута пребывания наверху может стоить жизни. Поэтому нисколько не удивлюсь, если так до аборигенки и не доберёшься, застряв где-то между мясом и рыбой с яйцами.

И тут бабка-смерть в противовес старческому образу, залилась таким задорным и заразительным хохотом, что Дима уже через несколько секунд валялся и сучил ножками, изображая бег на месте, лёжа на боку. Свалился не преднамеренно. Натруженные ножки не выдержали вертикального положения.

До вечера горе-абитуриент не маялся, а тупо спал. Опять же ни сам уснул — Джей подсобила. Она с особым старанием, аж вывалив из пасти длинный раздвоенный змеиный язык, скрутила одну фигу на просьбу ученика чего-нибудь поесть, а затем вторую на мольбу чего-нибудь попить, объявив, что пожрать и попить у него ещё будет возможность, а вот поспать — вряд ли. Поэтому, убрав фиги обратно за тазобедренные мослы, скомандовала: Спать. На что ученик послушно потерял сознание и проспал до самой полуночи.

Его никто не будил. Сам встал в режиме зомби, неустойчиво покачиваясь. Но услышав от восседавшей на своём дереве училки многообещающее: «пора», как примерный ученик, подтянул спадающие штаны и поплёлся на приготовленный для него эшафот с удовольствиями. Но так как находился с глубоких спросонок, то по поводу предстоящего испытания вообще никаких эмоций не проявил. Голова находилась в девственно пустом состоянии. Локомоторные функции туловища вроде как на половину проснулись, а вот мыслительный процесс — вообще забыл это сделать.

Только когда спустился на нижний этаж, невольно замер на последней ступени, тупо уставившись на двух светящихся монстров, с таким же недоумением пялившихся на обнаглевшее мясо, так беспардонно вышагивающее прямо к ним в пасти. Встреча с асурами, с одной стороны окончательно разбудила, возвращая к реальности, а с другой, погрузила в глубокий ступор, что не дало времени испугаться.

Он попросту не успел, так как с противоположной узкой лестницы, ведущей наружу, вывалилась очередная порция свежеохлаждённого корма, на этот раз женской конфигурации, и сквозь доносящийся издалека барабанный бой, какая-то писклявая тётка заунывно принялась звать какого-то Халяма-маляма. Да так настойчиво и призывно, что оба каменных урода, даже не позарившись ни на свежак в виде Димы, ни на охлаждённые консервы мертвечины, рыча и толкаясь, рванули наверх на тёткин голос, быстро скрывшись в норе, выводящей на свежий воздух.

И тут наступила полная тишина. Барабаны смолкли. Плаксивая тётка успокоилась. Убежавшие наверх асуры и те никаких признаков активности там не проявляли. Никого не хватали, никого не жрали. В наступившей гробовой тишине Дима осторожно ступил на пол нижнего этажа, ежесекундно ожидая подвоха. Но ничего не произошло. Тишина сохранила свою целостность.

Призрачно светившаяся зеленоватая пыль, постоянно сыпавшаяся с каменных асуров, толстым слоем покрывала пол пещеры. А в первой половине помещения, ближе к апартаментам Перво-Матери из-за стекающей по ступенькам воды, эта пыль превратилась в светящуюся грязь, очень напоминающую по консистенции мазь типа вазелин, только разжиженный.

Осознав это, у Димы тут же родилась идея, как можно её использовать для пользы дела. Вот только она оказалась не совсем обычная, вернее даже можно сказать, сказочная какая-то. Голые руки в ней пачкались, а одежда ни в какую. Светящаяся грязь с неё просто осыпалась пылью.

Недолго думая, молодой человек скинул с себя рваные тряпки и принялся намазываться этой дрянью с ног до головы. Притом на голову потратил значительно больше времени, втирая флуоресцентную субстанцию в пышную шевелюру и пытаясь изобразить с волосами что-нибудь такое-эдакое. Изначально старался придать им сходство с рогами, как у чудо-юдо-бабки-смерь. Но получилось не очень похоже.

В результате с причёской а-ля морской ёж он отправился наверх. Пожрать, попить, ну и так далее по списку. Всё время, пока накладывал макияж, в различных вариантах прикидывал свой поведенческий образ. В конечном итоге пришёл к выводу, что изображать безмозглого, как утром, будет неправильно, а вот божественно величавого, пожалуй, то что нужно. Тем более с такой иллюминацией на всё тело.