Ди-Джей

— Характер — это принципы, формирующиеся миропониманием и преобразующиеся в статус закона самодисциплиной. Человек с характером в первую очередь — это сгусток силы воли. Воля не объект, который либо есть, либо нет. Это процесс. Если хочешь чего-нибудь достичь в жизни — наведи в ней порядок, потому что воля — это дисциплинированность. А дисциплинированность, помноженная на внутреннюю злость, даёт как раз ту самую силу воли, которой у тебя якобы нет.

С минуту они молча сидели, не смотря друг на друга. Дима обдумывал услышанное и взвешивал свои способности хоть что-нибудь воплотить из сказанного Суккубой в жизнь. Та же не мешала, давая тем самым понять, что ученик делает всё правильно. Но затем тяжело вздохнула, заявив, что он ей надоел своим бездельем, и махнула рукой.

От порыва ураганного ветра легковесного юношу сдуло, как пылинку, отправляя вслед за оторванной головой в темноту выгрызенной норы. «А-а-а!», только и успел завопить ученик на одной длинной ноте, в знак протеста, скользнув по мокрому полу и в очередной раз с отборным матом пересчитывая такие же скользкие ступени.

Как ни старался приговорённый к встрече с асурами затормозить на вырубленных уступах, у него не получилось. И он со всего маха шлёпнулся в грязь нижнего этажа, да так смачно, что облил жидкой субстанцией каменные изваяния с головы до ног.

Единственно, на что успел обратить внимание — оба крокодила-гориллы встрепенулись от подобного непотребства и на секунду остолбенели, обтекая, дав молодому человеку сгруппироваться. Но затем радостно, как показалось, кинулись обниматься, раскинув свои лапища. На этом моменте юноша перестал что-либо соображать. Только впоследствии вспомнил, как в голове зазвучала бодрая песенка голосом Высоцкого. Притом, как понял горе-ученик, заиграла она не без помощи меломанки Джей.

«Тут вообще началось — не опишешь в словах, и откуда взялось столько силы в руках? Я, как раненый зверь, напоследок чудил, выбил окна и дверь, и балкон уронил…»

Дима абсолютно не помнил, как взлетел по ступеням обратно. Вот только ногти на ногах и руках отчаянно разболелись, потому что оказались ободранными до крови. Ныла нижняя челюсть, словно он и этой частью тела помогал карабкаться или, вернее, скакать по ступеням вверх.

В очередной раз перепуганный до жутиков в глазах ученик, постепенно приходил в себя, сидя у бабки-смерти и обхватив мосол её ноги. Широко распахнутыми глазищами он пялился на расплавленные туши асуров, выскочивших за ним следом и тут же попавших под колдовскую раздачу хозяйки верхних апартаментов.

Продолжая часто и шумно дышать, несчастный обернулся и, поняв, за что держится, тут же вспомнил своё обезьянье прошлое. Он, уподобляясь макаке звонко взвизгнул, кидаясь на карачках прочь в дальний угол, где из темноты, как чертёнок из коробочки, выскочила здоровенная крыса размером с откормленного кота. Эта тварь, яростно заверещав, запрыгала на месте, стараясь всем своим видом ещё больше запугать трусливого человечка. Но это оказалась для Димы уже перебором.

Нет. Он не умер от страха. Наоборот, повёл себя как настоящий мужик. Молодой человек, с остервенением и нечеловеческой реакцией, поймав агрессивного грызуна за массивный хвост, когда тот находился в воздухе в своём очередном подпрыгивании, и со всего маха брякнул не ожидавшую такого подвоха крысу башкой о камень.

Зверёк, наверное, сдох сразу, но Диме этого показалось мало. Поэтому он принялся в бешеном ритме с остервенением лупить обмякшей тушкой об пол, пока совсем не выдохся. Вернее, пока пещера не огласилась визгливым воплем фанатки бесчеловечной расправы:

— Мочи крысёныша! «Зенит» — чемпион!

Только тогда молодой человек, наконец, осознал, что устал и, выпустив из рук размозжённый трупик, без сил рухнул на пол, опираясь спиной на стену и закрывая глаза от дикого изнеможения.

— Я впечатлён, — негромко, с ноткой едкого сарказма, сбитым дыханием проговорил загнанный в угол ученик-страдалец.

— Чем? — хмыкнула ликующая Суккуба, продолжая находиться в приподнятом расположении духа.

— Демонстрацией, что у страха глаза велики, и что он увеличивает всё, к чему прикасается. Мне бы без его помощи от каменных монстров ни в жизнь не убежать.

— А, брось, — отмахнулась бабка-смерть с озорной красной чёлкой на лысом черепе с рогами, — не было в этом никакой демонстрации. Просто я тебе этим указала на единственный способ отсюда выйти. Ты хоть сообразил, где и в каком времени находишься?

Дима вопросительно уставился на уродливую страшилку. Этот вопрос оказался для попаданца полной неожиданностью. Странно. Но он действительно ни разу за всё время пребывания в этом мокром каземате даже не соизволил поинтересоваться: а где это он?

— Понятно, — тут же подытожила Джей, правильно оценив его тупой взгляд без единой мысли в голове, — там, за толщей камня, — указала она на стену, у которой как раз пристроился Дима, — течёт небезызвестная тебе река Инд и…