Девушка в полосатом шарфе

Она исподтишка покосилась на Яна: он симпатичен, но совершенно не в ее вкусе. Похож на какого-то бродячего музыканта. Кира зевнула. Нет, она любит других мужчин. Таких солидных, в костюмах и галстуках… Нет, можно и без костюмов, но главное — на дорогих машинах и обязательно с дорогим одеколоном… А этот Яник — ну что с него взять? Может, он наврал, что у него машина сломалась? Может, он всю жизнь ездит на трамвае. Короче, он — совершенно не ее случай.

— Эй!.. — Матвей помахал ладонью у нее перед носом. — Кира! Ты с нами?

— Ага! — ответила она, в очередной раз зевнув и быстро закрыв рот.

— И о чем мы сейчас разговаривали?

— Откуда я знаю.

— А ты о чем думала?

— О мужских галстуках.

— Ого! Знаешь, что говорил по этому поводу Фрейд?

— Думаю, что это — целиком и полностью его проблема. Слушай, Мотька, я пойду. Спать охота.

— Тебе охота не спать, а остаться наедине с мобильным телефоном, чтобы продолжать в нем ковыряться. Смотри, я уже жалею, что купил тебе такую игрушку.

Ян улыбнулся, глядя на Киру:

— Все дети когда-нибудь бросают новые игрушки. Я вот свои ломал сразу же.

— Фи! Какая легкомысленность! — Кира надменно подняла брови и еще раз зевнула. — Я пошла!

— Мне кажется, в легкомысленности мы с вами могли бы посоревноваться.

— Что-о?

— Вспомните себя в трамвае.

— Да я вам знаете что!

— Да, девушке пора домой, — сказал Матвей, дернув ее за рукав.

— Я тоже, пожалуй, пойду, — неожиданно поднялся Ян.

— Тоже?

— Да. Вас проводить, Кира?

— Как-нибудь обойдусь! Тут рядом! — Она со злостью застегивала пальто не та ту пуговицу, от чего ворот криво лежал на плечах, а она злилась.

— Ну пока.

— Пока, Матвей.

— Да! Спасибо за все! Пока! Черт побери! Кривая застежка! Кривой капюшон!.. Пока, Мотя!.. Блин! Кривая дверь!

На улице было холодно.

— Вам в какую сторону? — по-джентльменски спросил Ян.

— В ту! — Она взмахнула рукой и задела его подбородок. — Извините.

— Ничего, я уже привык. Пойдемте?

— Я же сказала, что меня не надо провожать! Не надо быть таким занудой!

— Много о себе думаете. Я не собираюсь вас провожать.

— Тогда зачем идете за мной?

— Просто мне тоже в ту сторону.

— Да? — с подозрением в голосе спросила она. — А где вы живете?

Ян назвал ее улицу. Кира взволнованно прибавила шагу.

— А дом? — буркнула она в кривой воротник с торчащим верхним углом.

— Не помню. По-моему, там что-то про шляпы. Там еще магазин есть на первом этаже.

— Вы все врете, вы подсмотрели! — заявила она, не сбавляя скорости, проскакивая проезжую часть.

— Это вы о чем? И куда вы бежите?

— Я живу в том же доме!

Ян остановился:

— Правда что ли?

— Да! А вам я не верю.

— Почему?

— Потому!

Пару улиц они прошли молча.

— Ну так почему вы не верите? — снова спросил он.

— Я вас ни разу не видела.

— А я недавно переехал. Может, поэтому вы меня не помните.

Она остановилась и посмотрела ему в глаза. Под влиянием паров белого вина, выпитого у Моти, он казался очень даже ничего. Светловолосый, немного обросший, а глаза — хитрющие! Или это просто разрез такой? Необычно… Кира нахмурилась. Но этот вот полосатый шарф все портит. Ему подошел бы совсем другой стиль. Впрочем, все равно он не в ее вкусе.

Ян улыбнулся, прочитав по ее лицу:

— Я вам сильно не нравлюсь?

— Да. Тем более что я вам не верю.

— А у вас пальто криво застегнуто.

— В смысле?

— Пуговицы на одну сдвинуты. — Ян спокойно расстегнул ее пальто, а потом снова застегнул как надо. За всю процедуру оба не проронили ни слова. — Ну вот. Теперь хорошо.

— Спасибо. Но я могла бы и сама.

— Вы всегда такая колючая?

— Нет. Только последние пару дней.

— Тогда мне не повезло.

— Нет, это мне не повезло, поэтому я и колючая. Ну вот мы и пришли. Если вы действительно тут живете. А где ваши окна?

— Вон те три темных — с улицы, и еще есть три — во дворе.

— На верхнем этаже? — мысленно оползая, спросила Кира.

— Да. А ваши?

— Строго под вами. Спокойной ночи, сосед!

И, фамильярно дернув его за полосатый шарфик, она первая убежала к себе в подъезд. Осознавать.

4

Кира решила не рассказывать родителям и сестре о своей командировке. Потому что начнутся вопросы, охи-ахи, слезы и попытки ее отговорить. А потом можно позвонить из Штатов и поставить перед фактом. Петре — той вообще будет все равно. Она только скажет в который раз, что Кира — сумасшедшая, и ей давно пора образумиться. А мама с папой со временем смирятся с таким положением дел.

Отлет в Нью-Йорк у них с Яном был намечен на завтрашний обед. Все рабочее время она носилась по кабинетам, что-то подписывала и оформляла, потом — по магазинам, что-то покупала и выбирала, пока не поняла, что надо остановиться и отдохнуть.

— Ты что — думаешь, в Нью-Йорке продовольственный кризис? — оглядев содержимое ее пакетов, съязвила Златка — ее приятельница-бухгалтер и тайная страсть Матвея. — Зачем, например, тебе новая расческа?

— Ну… я же должна знать, что у меня все в порядке.

Златка поводила пальцами в воздухе и поморгала глазами.

— То есть новая расческа и «все в порядке» — это одно и то же?

— Нет, просто представь: я лечу в самолете, а мне срочно хочется расчесаться…