Девушка сына. Я одержим ею

– Не шевелись, – шикаю на него и прислоняю ладонь к пластырю. – А то отклеится.

– Если твои нежные пальчики так и будут касаться меня, я буду срывать их сам, – доносится от изголовья кровати. Поднимаю возмущённый взгляд на довольного мужчину. Еле сдерживаюсь, чтобы не ударить его по ранке.

Надо. А то лежит теперь, как сытый кот, и не может сдвинуться с места.

– А потом ты получишь затрещину, – угрожаю ему. – Первую в жизни. Понял?

– Не первую, – улыбается. – Ты мне уже давала затрещину. И не одну.

Я задумываюсь, пытаясь вспомнить хоть один подобный случай.

– Не вспомнишь, – говорит самоуверенно.

– Почему ты так решил? У меня хорошая память, между прочим!

– Да ладно, – выгибает бровь. – Ты помнишь каждого пациента, которому помогала в больнице?

На мгновение я зависаю. Не потому, что пытаюсь вспомнить каждого. А потому…

– Откуда ты это знаешь? – я заканчиваю с раной и подаюсь вперёд, нависая над Амиром и садясь на низ его живота. Его руки тут же тянутся к моим бёдрам и по-хозяйски их сжимают.

– Ты ведь голая? – хрипит, одаривая меня таким взглядом, что внутри всё скручивает. – После ванной.

Я усмехаюсь, но мне сейчас не до заигрываний. Одёргиваю рубашку и прикрываю оголённые ляжки.

– Откуда ты знаешь? – мои волосы свисают на его плечи, накрывают мускулистую грудь. Внезапно появляется странный порыв. Хочу дотронуться до неё. Опять. Чтобы ещё раз почувствовать, что Амир живой. И плевать, что в ванной комнате я уже вдоволь натрогалась его…

– Возможно, ты не помнишь, но я был там, – говорит слова, в которые я поначалу не верю. – Палата номер двадцать. Перевязанный вплоть до носа мужик.

Мне не надо вспоминать.

Его образ тут же врезается в голову, снова воспроизводя те картинки.

Я хорошо помню того пациента. Он был строг, серьёзен. Но добр.

– Это был ты? – шепчу, присматриваясь к его лицу. У него наверняка должны были остаться шрамы после того случая! И я нахожу один из них. Еле видимый, который ни разу не замечала до этого. – Да ладно…

– Помнишь, ты дала мне затрещину за то, что я не ел? – усмехается по-доброму, лаская пальцами мою кожу на ногах. – Одна маленькая девочка ударила арабского бизнесмена с кучей охраны вне палаты.

– Это было случайно! Я…

– Помню. Ты испугалась, что тебя застукают, и убежала. И мне прилетело по голове.

Я смущаюсь, и всё равно ощущение такое, что это выдумка. Но я верю ему. Шрам тому подтверждение. Тем более он полностью описал тот случай.

– Ты помнил обо мне в нашу первую встречу? – сглатывая, буквально проваливаясь в тёмную пропасть его глаз. – Точнее, во вторую.

– Помнил, – кивает. – Скажу больше. Я ничего не видел из-за своей одержимости к тебе. Пошёл на всё это. Прости, я был полным мудаком.

– Ну, ты и сейчас не лучше, – смеюсь, пытаясь сгладить обстановку, за что и получаю лёгкий удар по бедру. Вот же! Я тут, значит, пытаюсь не ворошить прошлое, а он ещё и больше вдаётся в подробности!

– Давай забудем, ладно? – говорю это и ложусь рядом. Не проходит и секунды, как Амир повторяет ту же позу, в которой и я была секунду назад. Нависает сверху, недовольно сдвинув брови к переносице. – Ты всё уже исправил. Даже поработал сверхурочно.

– Объясни.

Я игриво улыбаюсь, опускаю пальчики на его твердые и горячие плечи. Они такие… Боже, как же я по нему скучала! Я сейчас готова его зацеловать до больных губ.

– Я ведь была у врача.

– Так. С малышом что-то не так? – тут же беспокоится. Но я, не мешкая ни секунды, пытаюсь его расслабить. Чтобы не надумал ничего лишнего!

– Всё отлично. И с одним, и со вторым.

– Чего? – ещё сильнее сдвигаются брови.

– У нас будет два ребёночка, – выдыхаю, желая увидеть радость на его лице. Или испуг. Я пока не знаю, что хочу видеть. Но мне самой страшно от реакции Амира. Вдруг он… расстроится?

– Это… – вижу, как он искренне растерян и не знает, что сказать. – Здорово. По дому будут бегать не две ножки, а четыре.

Я выдыхаю, испытав такое облегчение, которое не испытывала никогда в жизни.

– Тебя это не пугает?

– Нет, – подаётся ниже. Целует невесомо в губы. – Меня пугает то, что это будут две девочки. Я от нервов все волосы не только на голове вырву, но и на заднице.

Вот же дурной!

Я начинаю смеяться, представив это.

И, кажется, Саидову это не нравится. Затыкает мой рот поцелуем. Таким бурным, не жалеющим. Целует так, словно изголодался. Годами не делал этого, а теперь отрывается на мне. А я не против. Подаюсь вперёд, отвечаю на поцелуй и потихоньку погибаю от этих умелых губ.

Мы ещё ни разу не целовались так. Бездумно, со стопроцентной отдачей.

Неожиданно вся эйфория пропадает.

Потому что Амир отстраняется.

Я бегаю недоумённо взглядом по его лицу и ничего не понимаю.

Всё же было хорошо, нет?..

– Не могу, – выдыхает. – Если начну, я не остановлюсь. Мы ещё не знаем, можно ли тебе, тем более…

– Можно, – киваю и не верю в то, что говорю. Я сама сейчас соглашаюсь на это. И так приятно. Горю буквально под вниманием этого мужчины. Что бы он сейчас ни сказал – я на всё беспрекословно соглашусь. – Я чувствую себя хорошо. Плюс… Я разговаривала с гинекологом. Она сказала, что если я не чувствую дискомфорта, то можно.