Девушка сбитого летчика

– Мы пробыли в Риге всего полгода. Моряк дальнего плавания оказался запойным пьяницей, бывшим старпомом, списанным за пьянство. Я помню, как мама плакала, а он, вонючий, пьяный в дымину, куражился, бил посуду, а однажды ударил ее. Я бросился на него, он и мне навесил. И с тех пор я понял одно: упаси бог ударить женщину и упаси бог спиться. Из Риги мы уехали в Киев, там у мамы была подруга. Возвращаться к Амалии мама не захотела, они друг дружку не жаловали. Там мы встретили дядю Пашу Кота, вдовца, его жена и сын погибли в автокатастрофе, и он был за рулем. Дядя Паша был профессиональным гонщиком. Он меня усыновил. Спросил, возьму ли его фамилию. Знаешь, Федор, я готов был подохнуть за него! Он был в сто раз лучше, чем Анькин батя, дядя Игорь. Я даже не раздумывал, тем более кликуха «Фриц» меня уже достала. А Павла Кота знали все! Его сына звали Валерий. Ну, и я тоже стал Валерием.

Знаешь, никогда не забуду – когда мне было семь, он посадил меня за баранку своего «мерса»! Мама бежала за машиной и кричала, а я рулил! Он подложил под меня подушку, сидел рядом, спокойный, как из железа, кулаки на коленях, голос тихий, подсказывает, что надо делать… Меня просто распирало от гордости, все мне завидовали до зеленых соплей. Самые счастливые годы моей жизни. А через пять лет он разбился. Я думал, что не выживу, удрал из дома, сутки просидел с лопатой на могиле, думал, может, он живой и будет кричать, и тогда я его откопаю… как в кино.

– Давай! – Он поднял стакан. – Пусть земля ему будет пухом. Всем пусть будет пухом. Если бы не он, бабы меня доконали бы. Все-таки воспитывать детей должен мужик. Парней, во всяком случае.

Федор кивнул.

– А через несколько месяцев мама встретила немца из Берлина, уехала с ним, а я вернулся к Амалии. Мама говорила – временно, а оказалось – навсегда. Через три года она, правда, звала в Германию, но я отказался. Амалия была не подарок, конечно, но мы ладили. Я благодарен ей за то, что уберегла от улицы, шпаны, уличной босоты. После смерти бати я стал неуправляемым. Она была бойцом… тетка Амалия. Знаешь, двое Биллеров на одном жизненном пространстве – это… вулкан! Поверишь, доходило чуть не до драки, только искры летели. И никто никому не уступал. Она меня и учиться заставила…

Он помолчал. Потом сказал:

– Когда мне был двадцать два, Амалия умерла от рака. Я сидел с ней до последнего дня. А потом нашел завещание, квартира – мне, медальон – Аньке. Отнес медальон близнецам, купил крутой байк и дунул на все четыре стороны искать приключений на свою… голову. Покуролесил – мама родная!

Год назад попал в аварию. Уже пятую. Чуть не убился – меня отбросило на двенадцать метров, байк вдребезги. А я как огурец, только колено разбил, едва собрали. – Он похлопал себя по правому колену. – Теперь на погоду ноет. Сел, подумал и поехал домой. Почувствовал – все! Перебесился.

Не успел вернуться, как лоб в лоб с Анькой! Не судьба, скажешь? И то, что она вылезла на проезжую часть, и то, что я вернулся… Поверишь, как торкнуло что-то! Стоит, сумку бросила, мокрая как курица, кулаком грозит, кричит! Тоже характерец чувствуется. Ну, я вроде как и напросился с ней. Аж удивился – такая красотка, и одна! И подружка – тоже ничего. А у тебя с ней, правда… ничего?

– Ничего. Она работает с моим другом. Когда убили Павла Неделина, он попросил поговорить с ней, успокоить.

– Где она работает?

– В издательстве «Арт нуво», художница.

– Художница? – Валерий расхохотался. – Она и малая художничала… по обоям, помню.

– Что ты собираешься делать? – спросил Федор.

– Работать собираюсь. По специальности и, может, мотокружок организую, если получится. Пацанам мужик нужен, одна безотцовщина кругом.

– Мама жива?

– Жива, что ей сделается! Замужем в четвертый раз. Думаю, навестить как-нибудь, классная страна, я там гонялся. Что меня достало – народ там законопослушный. У нас вроде все против всех, ментам донести западло, пьяное чмо куражится, весь дом в кулаке держит, и все терпят, а там, рассказывали, полиция – первейший друг народа.

– А почему ты не уехал в Германию?

– Да какой из меня немец? Я ж разгильдяй!

Глава 33 День варенья

Я хлопотала в кухне, Лелечка накрывала на стол. Сегодня у меня день рождения и у нас гости. Я ожидала, что Аичка позвонит, но она не позвонила.

Я отпросилась у Савелия и целый день готовлю и пеку, а Лелечка мне помогает.

В семь вечера мы отправились одеваться. Я достала новое платье – черное, с большими белыми пуговицами на правом плече. Достала «Дрезденское сердце», постояла, раздумывая, держа медальон в руках. Надела, посмотрела в зеркало… Приподняла волосы, заколола ракушкой. Из зеркала на меня смотрела серьезная и немного печальная молодая женщина с медальоном в виде сердца на длинной тонкой цепочке. «Дрезденское сердце», подарок Амалии. С бесценным зеленым бриллиантом…

Звонок в дверь прервал мои мысли. Я побежала открывать. Первые гости – Баська и Ольгица. Радостный визг, объятия, поцелуи.