Девушка раздора

В дверь постучали, Кулик открыл, вышел в коридор и тут же вернулся, вталкивая в кабинет коренастого парня с квадратной головой. Угловатый, плечи шириной с задницу, руки длинные, ноги короткие, кривые. Чем-то парень напоминал орангутанга, особенно лицом.

— Ты Казначей? — спросил Степан.

Убийство Грамотея Гаврила взял на себя, Казначея к делу даже не привлекали. Да и найти не смогли, исчез он куда-то. Потом объявился, когда интерес к нему пропал. Не встречался с ним Степан, хотя и знал, как он выглядит: фото смотрел.

— На самом деле вы мне мешаете, — строго посмотрел на него Лозовой.

— Одну минуточку!

— Ну, если минуточку! — усмехнулся опер.

— Ты Казначей? — спросил Кулик и, усадив задержанного на стул, с силой надавил ему на плечи.

— Ну, Казначей!

— Старшина нам все рассказал, — спокойно и даже как будто безразлично сказал Степан.

— Что рассказал?

— А как вы Грамотея договорились убить.

— Я Грамотея не трогал.

Степан скривился, качнув головой. Не о том разговор, и зря Казначей отнекивается, только время тянет.

— Ты Соломона тронул… Должен был убить и убил.

— Ну, про Соломона слышал. Но не убивал.

— Твои отморозки убили Соломона. А битовский Сафрон подумал на таманских. И убил их бойца. Старшина подумал, что это ты, отправил к тебе Микулу. А ты его убил.

— Не убивал я Микулу!

— Ну не ты, твои люди… Старшина, конечно, собрал людей, чтобы ехать к тебе, спасибо, что мы вовремя подоспели, остановили его.

— Старшина собрал людей? — нахмурился Казначей.

— Чтобы ехать и убивать тебя и твоих отморозков… Предъявить Старшине нечего, завтра мы его выпустим. Как думаешь, чем это для тебя закончится?

— Да ты не переживай! — Кулик снова надавил на плечи Казначея. — Тебя мы за убийство Соломона закроем, Старшина до тебя не дотянется.

— Не убивал я Соломона!

— Ну, не убивал так не убивал, — усмехнулся Степан. — Сейчас доставим тебя в Битово, допросим и отпустим.

— Зачем в Битово?

— А чтобы Сафрон на тебя посмотрел. Да и Старшина сейчас там.

— Знаешь, что такое попасть в переплет? — спросил Комов. — Это как голова в тисках, с одной стороны битовские крутят, с другой — таманские.

— Знаешь, как львы барана разрывают? Узнаешь! — кивнул Кулик.

— Да не убивали мы Микулу! — разволновался Казначей.

— А Соломона?

— Ну, Соломона…

— Соломона убили?

— Ну не я же!

— А кто?

— Да никто… — как-то совсем уж неубедительно сказал бандит.

— А стволы где?

— Какие стволы?

— А которые ты от Грамотея получил и которые Старшина тебе простил за то, чтобы ты Соломона завалил. Или скажешь, что не было такого разговора? — напирал Круча.

— Да какая разница: было, не было? — скривился Казначей.

— Разница в том, что Соломон был. Пока вы его не убили.

— Да не убивали мы!..

Бандит отвел взгляд, но Степан, с силой схватив его за подбородок, заставил смотреть в глаза. А подбородок широкий, плотный, шея сильная, пришлось поднапрячься, чтобы повернуть голову к себе.

— Кто Соломона убил?

— Да не я это!

— А кто?

— Не знаю!

— А Микулу кто убил?

— Не знаю! — куда более уверенно сказал Казначей.

Степан кивнул. Он еще мог поверить в то, что этот фрукт не приказал убить Микулу, но убийство Соломона — точно его рук дело. Осталось только получить доказательство вины.

— Но его убили?

— Не знаю кто!

— А кто знает?

— Да без понятия!

— Где ты находился в момент убийства?

— А я знаю, когда убили Микулу? — мотнул головой Казначей.

— Знаешь! — резко сказал Лозовой.

— Ну, ты сказал, я знаю…

— Где находился?

— Дома…

— В подвале ты находился!

— Так подвал же в моем доме!

— Поехали! — глянув на Лозового, сказал Степан.

Он просил всего лишь минуточку, а вышло целых две, одна ушла на допрос, в течение другой нужно было побывать в «офисе» Казначея. Впрочем, Лозовой не возражал и принял предложенный алгоритм действий.

…Многоэтажный дом находился в жилом микрорайоне по соседству с печально известной Колодезной улицей. Дверь в подвал открыта, помещения сухие, обжитые, в одном качалка, в другом боксерский зал без ринга, но с грушами. Людей не было, только какой-то белобрысый паренек с хлипкой мускулатурой. Он попытался исчезнуть, но Кулик его перехватил, заставил остаться.

В третьем отсеке располагалось нечто вроде кают-компании: старый продавленный диван, стол, железная кровать с грязной подушкой. Воздух затхлый, прокуренный, скисшим табачным дымом здесь все провоняло.

— Здесь я находился! — Казначей указал на диван.

— С кем?

— Шишак был, Рыба… Галка заходила.

— Ты ее прогнал?

— Зачем?

— А вдруг пацаны подъедут, которые Микулу завалили, а ты с Галкой. Они скажут, ты услышишь. Ты же должен понимать, какое это палево!

— Какое палево? Какие пацаны? Не валили мы Микулу?

— А о чем вы с Микулой говорили, Галка слышала?

— Мы с Микулой здесь говорили.

— Все-таки был разговор?

— Ну, Микула подъехал…

— А с тобой Шишак, Рыба?

— Ну да… Чисто подкачаться приходили.

— Вдвоем или еще кто-то был?

— Лимон был…

— Еще кто?

— Репа, Жакет. А что?

— Да обидно будет, Микула с отборными «быками» подъехал, а с тобой какие-то дрыщи!