Девушка раздора

Микула зевнул, поднялся, потянулся. Утро уже, пора подниматься, не так уж много он вчера выпил, чтобы похмелье мучило.

В дверь позвонили, Микула нахмурил брови. Кого это принесло? Неужели снова Круча? Вдруг что-то нарыл?

Но за дверью стоял Старшина — грозный, как штормовые облака.

— Развлекаешься? — надвигаясь на Микулу, сердито спросил он.

— Так это…

Микула растерянно смотрел на босса. Марину он снял в ночном клубе, можно сказать, случайно. Но вдруг она любовница Старшины, а он любил ее всю ночь напролет.

— Кто это?

Старшина бесцеремонно заглянул в спальню, через открытую дверь Микула увидел, как встрепенулась Марина, натягивая на себя простыню.

— Так это, солнышко! Ночное! — с чувством облегчения усмехнулся Микула.

Похоже, Старшина не знал Марину, тогда какие могут быть претензии?

— Голову не напекло? — закрывая дверь, спросил босс.

— А что такое?

— Такое!.. Таракана завалили!

— Как?

— Из клуба вышел, подъехали — и наглушняк.

— На чем подъехали?

— На белой «семерке» … К тебе вчера менты подъезжали?

— Ну-у… — нахмурился Микула.

Он не сомневался в личной преданности Чуваша и Тяпы, но его новый телохранитель вызывал опасения. Старшина ему Прямого порекомендовал, отказываться он не стал, и вот результат. Прямой стукнул насчет мента, больше некому.

— Что там случилось?

— Ну так Соломона мы завалили.

— Мы?

— Он сказал, что мы.

— А ведь мы могли.

— Так в том-то и дело.

— Мне почему не сказал?

— Так проверить сначала надо было. Может, Круча на пушку меня брал.

— Ну и проверил бы. Чуваша мог бы отправить или Тяпу.

— Прямого.

— Ты зря на пацана думаешь. Прямой ситуацию пробил, Соломона реально замочили.

— Пробил и тебе сказал?

— Напрямую, — усмехнулся Старшина. — На то он и Прямой.

— Слишком прямой, — совсем невесело усмехнулся Микула.

Сомневался в нем босс, если приставил своего человека. Из-за Кручи косые взгляды пошли, как будто этот мент мог его завербовать. А ведь мог. Теоретически.

— Прямой не прямой, а Таракана замочили.

— Я даже не знаю, кто это такой, — пожал плечами Микула.

Слышал он о Таракане из бригады Маркуса. Пехота, рядовой «бык», расходный материал.

— А его убили. Из белой «семеры» завалили, Прямой пробил.

— И что?

— Из белой «семерки», — повторил Старшина, пристально всматриваясь в Микулу.

— Я это уже понял.

— И Соломона из белой «семеры» завалили.

— Это многое объясняет.

— Что объясняет?

— То, что у нас один враг с битовскими.

— Слава, тебе реально голову напекло. Не знаю, через какое место, — обидно съязвил Старшина. — Битовские знак нам дали, что это они Таракана завалили.

— А если это одна и та же «семера»? И киллеры одни и те же… Сначала Соломона завалили, затем Таракана.

— Не вижу смысла.

— Я пока тоже не вижу… Где Прямой про Соломона информацию нарыл?

— Есть у него хороший источник.

— Что еще этот хороший источник сказал? Почему нас подозревают?

— Да потому что патроны из той серии, когда Шпака завалили.

— С ковровского склада?

— С ковровского склада.

В убийстве Шпака Микула участия не принимал, а оружейный склад разгрузить помогал. Целого подполковника тогда купили, он сказал, как подойти к месту, где взломать крышу. Сердце от страха сжималось, думали, подставит их вояка, но нет, нормально все прошло, столько стволов тогда увезли, еще надолго хватит.

— А с какого склада Грамотей стволы заварским отдал?

— Заварским?

— Так это заварские Соломона завалили. И Таракана они сделали.

— Зачем?

— А стравливают нас!.. Мы же их бросили. Ну как бабу. Обещали жениться, а сами пропали.

Микула встречался с Казначеем, сказал, что принято решение взять их в дело и оставить стволы, полученные от Грамотея. В общем, Казначей уши развесил, а Микула накидал на них лапши. Месяц почти прошел, а воз и ныне там. Не нужен Казначей Старшине, ни разу к нему за помощью не обратились. А брошенные бабы умеют мстить, уж кто-кто, а Микула это знает.

— Давай, бери людей и поезжай в Заварск!

— Кишку брать? — усмехнулся Микула.

— Какую еще кишку?

— Прямую!

Старшина с досадой цокнул языком. Поторопился он сдать ему Прямого, но что сделано, то сделано.

— Прямого мне оставь!

— Колбасу из него сделай!.. Или хочешь, я?

— Для колбасы мясо нужно, — качнул головой Старшина. — Постарайся не попасть в мясорубку.

Микула кивнул. Если Казначей вышел на тропу войны, держаться с ним нужно очень осторожно. Но, возможно, все не так уж и страшно. Микула помнил, как вешал лапшу на уши заварским, Остапом Бендером себя чувствовал, а напился, как Киса Воробьянинов. И проговорился, что за Микулу нужно спросить. Возможно, Казначей, как та невеста, ждал, ждал жениха, а потом сам к нему отправился. А голову Соломона прихватил с собой в качестве приданого… Но зачем тогда Казначей расстрелял Таракана?…

* * *

Чтобы давить волков, нужно быть волкодавом. Майор Березаев примерно так и выглядел. Рослый, мощный, черты лица грубые, но при этом в них чувствовалась порода. И контору он представлял солидную. Для своих РУОП звучит гордо, для чужих — страшно.

— И там белая «семерка», и там. Что ты на это скажешь, капитан?

И голос у него грубый, но при этом глубокий, звучание не то чтобы приятное, но слух не резало.

— А номера?