Девушка раздора

Степан навел бинокль на окна подъезда, и действительно увидел площадку перед квартирой Татьяны. Лобачев на самом деле мог увидеть, как Соломон выходит от своей любовницы, и подать знак наемным убийцам. Или мог позвонить, а может быть, и махнуть белой тряпкой из окна.

— Татьяну у вас отбил?

— Именно поэтому я не стал звонить в милицию.

— Испугались, что на вас подумают?

— А потом подумал, что вы все равно все узнаете. — Лобачев пыжился, изображая невозмутимость, но голос его заметно дрожал.

— Узнали. Узнали, что кто-то подал убийцам знак, сообщая о том, что Соломонов выходит из квартиры Татьяны Бобровниковой… Вы могли подать этот знак! — Степан остро глянул на Лобачева.

И тот внутренне сжался, не выдержав взгляда. Но хорошую мину при плохой игре худо-бедно сохранил.

— Зачем это мне?

— Во-первых, обида. Во-вторых, ребенок. В-третьих, красивая женщина. Ну и в-четвертых… Или даже во-первых. Квартира у Бобровниковой очень даже ничего…

— Думаете, я смогу жениться на Татьяне после того, что было?

— А что было?

— Она считает меня трусом. И я вынужден с этим согласиться.

— Если бы меня считали трусом, я бы постарался доказать, что это не так.

— Как?

— Например, убить Соломонова.

— Своими руками, — кивнул мужчина.

— Или нанять киллера.

— То есть спрятаться за чью-то спину? Это доказательство подлости, Татьяна меня не поймет… Да и где нанять киллера? Вы знаете, где находится агентство по найму киллеров?

Степан не сводил глаз с Лобачева. Чувствовал, что мужик валяет перед ним ваньку. Знал он, как можно сделать заказ на человека, но в то же время понимал, что это очень опасно. Да и влетит такая услуга в копеечку.

— Через бандитов. Или через друзей.

— Через бандитов? Убить такого же бандита?… Я похож на самоубийцу?

— Через друзей.

— Мои друзья спасают людей, а не убивают. Или у вас в милиции можно делать и то и другое?

— Бинокль у вас давно?

— Когда еще в школе учился, отец подарил.

— М-да.

И мотив у Лобачева есть, и убийцу он мог нанять, и сигнал подать — все сходилось. Но сам-то он точно не убивал, алиби у него стопроцентное или близко к тому. А доказательств его причастности к убийству нет никаких, одни только предположения. Вот и что с ним теперь делать?

— Не заказывал я Соломона… Я его сам хотел убить, — сказал вдруг Лобачев. — Собственноручно!

Степан удивленно вскинул брови, проницательно глянув на него.

— Но не успел!

— Зачем вы усиливаете мои подозрения? Хотите, чтобы я вас задержал? Хотите, чтобы дружки Соломона узнали о вас? Вы хоть понимаете, что с вами может быть?

— Да я-то понимаю, — вздохнул мужчина и опустил голову.

— Вы находитесь под подозрением, гражданин Лобачев. Но об этом пока никто не будет знать. Кроме следователя и моих людей, которым я доверяю. Мы будем работать, будем выяснять, и я очень советую вам оставаться дома и не вмешиваться в ход следствия. Или я вынужден буду задержать вас и поместить под стражу. Вы меня понимаете?

— Я вас очень хорошо понимаю.

— Тогда вопрос такой: вы часто пользуетесь своим биноклем?

— В смысле, наблюдаю за Татьяной?…

— Меня больше интересуют подступы к дому, подъезду. Вы видели белую «семерку», вы можете дать описание этой машины?

— Ну, машина как машина…

— В ней сидели люди, вы могли их рассмотреть.

— Окна в машине были затемнены, кто был в машине, я не видел.

— Ну вот, уже примета… Что еще?

— Что еще?… — прищурился, вспоминая Лобачев. — Мне кажется… Кажется, левое зеркало было оторвано. И кажется, отсутствовал правый поворотник, тот, который на переднем крыле. И крыло было слегка помято… А краска не содрана, ну если только чуть-чуть.

— Пока Соломонов находился у Татьяны, эта машина предположительно стояла у третьего подъезда. Вы можете это подтвердить? Вы видели, как она тронулась с места?

— Да как-то не обратил внимания.

— Может, вы видели эту машину раньше? За Соломоновым следили, за Татьяной, скорее всего, тоже. Может, вы видели что-то подозрительное? Скажем, людей, которых раньше никогда не видели? Может, просто возле дома терлись, ходили, смотрели, высматривали.

— Людей, которых никогда не видел раньше?… Ну, я не знаю. То есть видел, одни мимо дома проходили, другие заходили. Всякие люди, но я не замечал в них ничего подозрительного. А белая «семерка» — машина распространенная, я просто не обращал на нее внимания… Я не знаю, чем вам помочь.

— Понятно.

— Что вам понятно? — нервно спросил мужчина. — Вы думаете, что я покрываю своих сообщников? Но я не могу покрывать тех, кого у меня нет! Я к этому убийству не имею никакого отношения… Да, я проклинал Соломонова, даже хотел, чтобы его убили. Но я его не заказывал и сам не убивал!..

— Хотелось бы в это верить.

Имелась еще одна причина, по которой Степан не мог задержать Лобачева без веских на то оснований. У Соломона масса могущественных врагов, скорее всего, он стал жертвой бандитских разборок. Люди это понимают, а он у них на глазах арестует несчастного пожарного. Да его просто поднимут на смех.