Девушка под сенью оливы

Я вдруг вспомнила, как ужинала в доме Маркосов вместе со всей их многочисленной родней, как уже тогда я почувствовала напряжение в отношениях Йоланды и ее родителей, желавших, чтобы она вышла замуж только за своего единоверца. А подруга в это время была снедаема любовью к Андреасу. Потом воспоминания мои перенеслись в горы, в дом родителей Андреаса, и я представила себе Йоланду в роли невесты.

Все эти картины вихрем пронеслись в моем сознании, и на меня снова навалилась тоска. Какой ужасный финал! Уйти на дно вместе с сотнями других узников в наглухо запертом пароходном трюме. Жуткую картину кораблекрушения я не забуду до конца своих дней.

Навстречу ко мне из здания синагоги вышел молодой человек.

– Шалом, мадам! Вы хотите осмотреть храм?

– Мне хотелось бы отдать дань памяти моим умершим друзьям, которые жили здесь до…

– Вы знали тех, кто жил здесь до войны? Пожалуйста, расскажите мне все, что помните. Мы буквально по крупицам собираем все сведения о том времени. Из довоенной еврейской общины уцелели считаные люди. Разумеется, после войны никто из них не вернулся на прежнее место. А как звали ваших друзей? У нас сохранились списки всех, кого взяли в ту страшную ночь. И другие есть списки, фамилии тех, кого арестовали уже потом.

Я не была уверена, что смогу без содрогания прикоснуться к этим листам. И в то же время я понимала, что это мой долг – мой долг перед уничтоженной общиной, многих представителей которой я знала близко.

И вот передо мной на стол легла пухлая тетрадь с бесконечными рядами имен и фамилий. Дрожащей рукой я листала страницы: Алегра, Султана, Иосиф, Мириам… Имя Йоланды значится отдельной строкой.

– А почему она записана не вместе со своими родителями? – спрашиваю я.

– Ее не было дома в ту ночь. – Молодой человек немного помолчал и добавил: – Она вышла замуж за христианина и была навсегда исключена из общины. Нацисты так и не нашли ее.

Я почувствовала, как на меня накатывает волна радостного возбуждения. Значит, ее не было на том проклятом пароходе! Значит, Йоланда выжила. Быть может, она все еще жива!

Я вскочила из-за стола и понеслась к выходу.

– Подождите! Куда же вы? – крикнул мне вслед молодой человек. – Назовите хотя бы ваше имя!

Но меня уже было не остановить. Я выскочила на оживленную улицу и побежала, не замечая никого из прохожих. Йоланда не погибла! Вполне возможно, она до сих пор живет на Крите.

Июнь 1944 года

Йоланда очнулась на больничной койке. Какой страшный сон только что приснился ей! Какие-то люди, мечущиеся по домам, где живут ее родители и их соседи, тянут тележки, нагруженные всяким домашним скарбом, кричат, переговариваются друг с другом, весело смеются чему-то. Внезапная страшная боль в спине, и она словно проваливается в какую-то бездну. В памяти остался только перестук колес по мостовой, какая-то незнакомая женщина держит ее за руку, и снова боль, но она уже лежит на больничных простынях, ее пытаются приподнять. У нее пересохло во рту, ей хочется пить, но боль – боль не прекращается.

А ведь это был не сон, вдруг доходит до нее. Все это было, и было с нею. Она машинально хватается рукой за опавший живот. Ничего, кроме боли.

– Ляг, Йоланда! Тебе нельзя пока делать резких движений, – слышит она знакомый голос старого доктора Франкакиса. – Все кончено! Нам пришлось сделать тебе чистку. Иначе началось бы общее заражение.

– А мой ребенок? Что с моим ребенком?!

– Плод был еще слишком мал. От пережитых потрясений у тебя случился выкидыш. Шансов сохранить ребенка не было.

Она отвернула лицо к стене.

– А я думала, что все это мне приснилось. Как я попала сюда? Я ведь пошла искать своих…

– Мы знаем, – на полуслове оборвал ее врач. – Тебе еще повезло, что тебя не схватили там прямо на месте. Но, слава богу, есть еще приличные люди, готовые помочь соседям даже с риском для жизни. Тебя спрятали, а с наступлением темноты перевезли к нам на тележке. Эти люди спасли тебе жизнь.

Йоланда снова попыталась встать.

– Мне надо срочно найти родителей!

– Их всех увезли вместе с пленными партизанами. Говорят, в Ираклион. А там погрузили на пароход. Ты потеряла слишком много крови, а крови твоей группы у нас в больнице нет. Поэтому, лежи, восстанавливай силы.

– Про Андреаса ничего не слышно?

– К сожалению, нет! – сокрушенно покачал головой старый доктор. – Но, с одной стороны, это и хорошо. Сама знаешь, плохие новости летят на крыльях. А сейчас постарайся заснуть. Тебе нужен отдых.

Какой сон? Какой отдых? Она потеряла всех, кого любила. Мужа, родителей, ребенка. Зачем после всего этого ей жить? У таких, как она, нет будущего. Да и сможет ли она оправиться когда-нибудь после всех пережитых потрясений? Слезы градом полились по ее щекам, и одновременно жгучая ненависть вдруг затопила все ее естество.

Вы поплатитесь за это! Вы все поплатитесь за то, что со мною сделали. Я поквитаюсь с вами за все свои утраты, даже если на это уйдет остаток моей жизни. Я сама совершу возмездие и сама лишу вас жизни. Во имя всего святого, что есть в этом мире, я отомщу за всех.