Девушка, которая играла с огнем

   — Лисбет! Рональд вернется очень скоро. Я могу сказать ему, чтобы он переломал тебе все кости и добился ответа. Давай-ка избавь нас от этого труда!

   — Почтовый ящик. Я нашла автомобиль Нидермана, взятый из салона, и дождалась, когда тот человек явился вынимать почту.

   — Ага! Вот как просто, оказывается! Спасибо. Я это возьму на заметку.

   Лисбет немного подумала. Дуло пистолета по-прежнему было направлено ей в грудь.

   — Скажи, ты действительно надеешься, что и на этот раз как-нибудь пронесет? — спросила Лисбет. — Ты наделал слишком много ошибок, полиция тебя вычислит.

   — Я знаю, — ответил ее папенька. — Вчера позвонил Бьёрк и сказал, что один журналист из «Миллениума» разнюхал всю историю, и теперь это уже только вопрос времени. Возможно, нам придется что-то предпринять в отношении журналиста.

   — Наберется длинный список, — сказала Лисбет. — Микаэль Блумквист, и главный редактор Эрика Бергер, и секретарь редакции, и несколько служащих, и это еще только «Миллениум». Кроме них у тебя будет еще Драган Арманский и несколько служащих «Милтон секьюрити». Потом еще Бублански и другие полицейские из следственной группы. Сколько же человек тебе надо будет убить, чтобы замести следы? Тебя вычислят.

   Залаченко снова захохотал:

   — Ну и что! Я ни в кого не стрелял, и против меня нет никаких технических улик. Пускай вычисляют на здоровье, кого хотят. Уж поверь мне: в этом доме они могут проводить сколько угодно обысков, но не найдут ровным счетом ничего такого, что могло бы связать меня с какой бы то ни было преступной деятельностью. В дурдом тебя засадил не я, а Служба безопасности, и вряд ли они добьются того, чтобы им там выложили все документы до единого.

   — Нидерман! — напомнила Лисбет.

   — Уже завтра на рассвете Рональд уедет в отпуск за границу и побудет там, пока все не утихнет.

   Залаченко торжествующе посмотрел на Лисбет:

   — Ты все равно останешься главной подозреваемой в убийстве. Так что если ты исчезнешь, это для всех будет удобнее всего.

   Прошло уже минут пятьдесят, когда наконец вернулся Нидерман. На этот раз он был в сапогах.

   Лисбет Саландер украдкой присмотрелась к человеку, который, по словам ее отца, приходился ей сводным братом, но не заметила в нем ни малейшего сходства с собой. Напротив, он был ее полной противоположностью. Вдобавок у нее появилось четкое ощущение, что с Рональдом Нидерманом что-то не в порядке. Его сложение, неопределенные черты лица и голос, словно у мальчика, явно указывали на какой-то генетический сбой. Он не почувствовал удара током, и кисти рук у него были слишком большие. Все в Рональде Нидермане казалось не совсем нормальным.

   «Похоже, что в генах Залаченко имеется целый букет различных отклонений», — подумала она с горечью.

   — Готово? — спросил Залаченко.

   Нидерман кивнул и протянул руку за своим «ЗИГ-Зауэром».

   — Я с тобой, — сказал Залаченко.

   — Туда придется порядком пройти пешком.

   — Я пойду. Принеси мне куртку.

   Нидерман пожал плечами и сделал, как было сказано. Затем он занялся своим пистолетом, между тем как Залаченко переоделся и ненадолго скрылся в соседней комнате. Лисбет следила за тем, как Нидерман навинчивал адаптер с кустарным глушителем.

   — Ну, пошли! — сказал Залаченко с порога.

   Нидерман наклонился и поднял ее на ноги. Лисбет встретилась с ним глазами.

   — Я и тебя убью, — сказала она.

   — Самоуверенности у тебя не отнимешь, — прокомментировал ее отец.

   Нидерман снисходительно улыбнулся ей и, подтолкнув к двери, вывел за порог. Он шел сзади, крепко придерживая ее за шею. Его пальцы охватывали ее шею кольцом. Путь лежал в лесок к северу от скотного двора.

   Они двигались медленно, и Нидерман то и дело останавливался, поджидая Залаченко. У них были с собой мощные фонарики. Когда они очутились в лесу, Нидерман отпустил ее шею и пропустил вперед, следуя за ней на расстоянии нескольких метров и держа нацеленный ей в спину пистолет.

   По заросшей тропинке они прошли метров четыреста. Два раза Лисбет споткнулась, но оба раза ее ставили на ноги.

   — Теперь сверни направо, — приказал Нидерман.

   Еще через десять метров они вышли на полянку. Лисбет увидела выкопанную в земле яму. Луч фонарика, который держал Нидерман, выхватил из темноты воткнутую в кучу земли лопату. Наконец она поняла, в чем заключалось поручение, которое выполнял Нидерман. Он подтолкнул ее к яме, она пошатнулась и упала на четвереньки, глубоко зарывшись пальцами в рыхлую землю. Она встала и без всякого выражения посмотрела на него. Залаченко никуда не спешил, а Нидерман спокойно дожидался его, не отводя дуло пистолета от Лисбет.

   Залаченко запыхался. Прошла минута, прежде чем он произнес:

   — Следовало бы что-то сказать, но мне не о чем с тобой говорить.

   — О'кей, — согласилась Лисбет. — Мне тоже, в общем-то, не о чем с тобой говорить.

   Она криво усмехнулась, глядя ему в лицо.

   — Ну так давайте покончим с этим делом! — сказал Залаченко.

   — Я очень рада, что могу напоследок сообщить тебе новость, — сказала Лисбет. — Полиция постучит в твою дверь уже этой ночью.