Девушка, которая играла с огнем

   — Два на подъездной дороге и четыре в роще за лугом. Ты устроила свой наблюдательный пункт точно в том месте, где у нас установлена сигнализация. Оттуда открывается лучший обзор усадьбы. По большей части туда забредают лоси или косули, иногда люди, собирающие ягоды. Но человек с оружием в руках у нас тут редкое явление.

   Он помолчал секунду.

   — Неужели ты и впрямь думала, что Залаченко может поселиться в сельском домишке без всякой защиты?

   Лисбет помассировала шею и попыталась встать.

   — Сиди на полу, — резко приказал Залаченко.

   Нидерман перестал возиться с ее пистолетом и спокойно на нее посмотрел. Приподняв одну бровь, он ухмыльнулся ей в лицо. Лисбет вспомнила разбитую физиономию Паоло Роберто, которую видела по телевизору, и решила, что лучше уж она останется на полу. Она перевела дыхание и прислонилась спиной к дивану.

   Залаченко протянул здоровую правую руку. Нидерман вынул из кармана брюк пистолет и передал его Залаченко. Лисбет заметила, что это был пистолет марки «ЗИГ-Зауэр» — стандартное оружие полицейских. Залаченко кивнул. Они не обменялись ни словом, но Нидерман отвернулся, надел куртку и вышел из комнаты. Лисбет услышала, как открылась и снова закрылась входная дверь.

   — Не вздумай только делать никаких глупостей! Как только ты попытаешься встать, я в тебя выстрелю.

   Лисбет расслабила мышцы. Прежде чем она до него доберется, он успеет всадить в нее две, а то и три пули. Скорее всего, он пользуется боеприпасами, которые вызывают большую кровопотерю, и она умрет через несколько минут.

   — Вид у тебя жуткий, — сказал Залаченко, указывая на колечко у нее на брови. — Шлюха да и только.

   Лисбет устремила на него пристальный взгляд.

   — Но глаза у тебя мои, — сказал он.

   — Больно? — спросила она, кивнув на его протез.

   Залаченко посмотрел на нее долгим взглядом.

   — Нет. Теперь уже нет.

   Лисбет кивнула.

   — Ты бы с радостью убила меня, — сказал он.

   Она не ответила. Он вдруг расхохотался.

   — Я много раз вспоминал о тебе за эти годы. Приблизительно столько же раз, сколько смотрел на себя в зеркало.

   — Не надо было трогать мою маму!

   Залаченко захохотал:

   — Твоя мать была шлюха.

   Глаза Лисбет сделались угольно-черными.

   — Никакая она не шлюха. Она работала кассиршей в продуктовом магазине и старалась прожить на заработанные деньги.

   Залаченко снова захохотал.

   — Можешь воображать себе о ней, что тебе угодно. Я-то знаю, что она была шлюха. Она постаралась поскорее забеременеть, а потом хотела заставить меня жениться на ней. Больно надо мне было жениться на шлюхе!

   Лисбет ничего не ответила. Она глядела в дуло пистолета и ждала, когда он хоть на секунду отвлечется.

   — С поджогом это ты хитро проделала. Я тебя ненавидел. Но со временем это стало не важно. Ты не стоила того, чтобы тратить на тебя силы. Если бы ты оставила все как есть, я бы о тебе и не вспоминал.

   — Чушь! Тебя нанял Бьюрман, чтобы ты прикончил меня.

   — Это совсем другое дело. Тут было деловое соглашение. Ему нужна была хранящаяся у тебя пленка, а я занимаюсь такими делами.

   — И ты подумал, что я отдам тебе эту пленку!

   — Да, доченька. Уверен, что отдала бы. Ты даже не представляешь себе, какими покладистыми становятся люди, когда их о чем-нибудь попросит Нидерман. В особенности если он пустит в ход бензопилу и отпилит одну из твоих ножек. Кстати, в моем случае это был бы обмен баш на баш: ногу за ногу.

   Лисбет подумала о Мириам By, когда та находилась в руках Нидермана на складе под Нюкварном. Залаченко по-своему истолковал выражение ее лица:

   — Можешь не волноваться. Мы не собираемся тебя расчленять.

   Затем он взглянул на нее:

   — Бьюрман тебя действительно изнасиловал?

   Она ничего не ответила.

   — Надо же, какой у него был дурной вкус! В газетах я читал, что ты вроде бы шлюха. Меня это не удивляет. Я могу понять, что на тебя не позарится ни один парень.

   Лисбет по-прежнему не отвечала.

   — Пожалуй, надо бы попросить Нидермана, чтобы он тебя трахнул. По-моему, тебе этого очень не хватает.

   Он немного подумал над этой идеей.

   — Впрочем, Нидерман не занимается сексом с девками. Нет, он не гомик. Ему просто не нужен секс.

   — Тогда тебе самому, пожалуй, придется меня трахнуть, — вызывающе сказала Лисбет.

   Ну, подойди же поближе!

   — Ну уж нет! Я не извращенец.

   Оба помолчали.

   — Чего же мы ждем? — спросила Лисбет.

   — Мой компаньон вот-вот вернется. Ему только нужно увести отсюда подальше твой автомобиль и выполнить еще одно небольшое поручение. А где твоя сестра?

   Лисбет пожала плечами.

   — Отвечай, когда тебя спрашивают!

   — Не знаю, и, честно говоря, меня это не интересует.

   Он снова захохотал:

   — Сестринская любовь? У Камиллы всегда были мозги в голове, а у тебя только труха.

   Лисбет ничего не ответила.

   — Но должен признаться, что посмотреть на тебя вот так, вблизи, доставляет мне истинное удовольствие.

   — Залаченко! — заговорила она. — Какой же ты все-таки зануда! Скажи, это Нидерман застрелил Бьюрмана?

   — Конечно. Рональд Нидерман превосходный боец. Он не только исполняет приказы, но при необходимости умеет действовать и по собственной инициативе.

   — Где ты его раскопал?