Девушка, которая играла с огнем

Хольгер Пальмгрен сделал правильный анализ ее характера. У Лисбет Саландер накопился немалый практический опыт, подсказывавший ей, что к властям нет смысла обращаться за помощью.

Микаэль бросил взгляд на свою компьютерную сумку. Он прихватил с собой «кольт», который нашел в письменном столе Лисбет. Он и сам не знал, зачем его взял, но чутье подсказывало ему, что оставлять оружие в ее квартире не стоит. Сейчас Микаэль подумал, что это решение не вполне логично.

Когда поезд въехал на мост Орштабру, Блумквист набрал телефон Бублански на мобильнике.

– Что вам нужно? – недовольно спросил инспектор.

– Положить конец, – ответил Микаэль.

– Чему?

– Всей этой истории. Хотите узнать, кто убил Дага с Миа и Бьюрмана?

– Если у вас есть информация, то хочу.

– Убийцу зовут Рональд Нидерман. Это тот самый верзила-блондин, что дрался с Паоло Роберто. Он немецкий гражданин тридцати пяти лет, подвизавшийся работать на мерзавца по имени Александр Залаченко, известного как Зала.

Бублански помолчал, а потом громко вздохнул. Микаэлю было слышно, как он перевернул лист бумаги и щелкнул шариковой ручкой.

– Вы в этом уверены?

– Да.

– Ладно. И где находятся Нидерман и этот Залаченко?

– Я еще не знаю. Но как только выясню, извещу. Вскоре к вам придет Эрика Бергер, принесет рапорт полицейского расследования 1991 года. Как только снимет копию. Там вы найдете важную информацию о Залаченко и Лисбет Саландер.

– Что вы имеете в виду?

– Залаченко – отец Лисбет. Он перебежчик, русский наемный убийца времен холодной войны.

– Русский наемный убийца? – вторил как эхо Бублански с сомнением в голосе.

– Некая группировка из Службы безопасности прикрывала его – и покрывала, когда он совершал преступления.

Микаэль слышал, как Бублански подвинул стул и уселся.

– Я думаю, будет лучше, если вы явитесь и дадите официальные показания.

– Извините. Мне некогда.

– Что?

– Я сейчас не в Стокгольме, но дам о себе знать, как только найду Залаченко.

– Блумквист… Не надо вам ничего мне доказывать. Я и сам сомневаюсь, что это всё совершила Саландер.

– Хотелось бы напомнить, что я всего лишь простой частный сыщик, ничего не смыслящий в полицейской работе.

Микаэль сознавал, что это ребячество, но оборвал разговор, не договорив, и позвонил Аннике Джаннини.

– Привет, сестренка.

– Привет. Что нового?

– Много чего. Мне завтра, вероятно, понадобится хороший адвокат.

Анника вздохнула.

– А что ты натворил?

– Пока – ничего особенного, но меня могут задержать в связи с противодействием полицейскому расследованию или чем-то похожим, противоправным. Но я звоню тебе не поэтому. Ты все равно не сможешь представлять мои интересы.

– Это почему же?

– Потому что я хочу, чтобы ты взяла на себя обязанности адвоката Лисбет Саландер, а ты не сможешь защищать и ее, и меня.

Микаэль кратко изложил, о чем идет речь. Анника хранила суровое молчание.

– И у тебя есть документы, подтверждающие?.. – спросила наконец она.

– Да, есть.

– Мне нужно подумать. Лисбет потребуется адвокат по уголовным делам…

– Ты превосходно подойдешь.

– Микаэль…

– Слушай, сестренка, это не ты недавно дулась как мышь на крупу, когда я нуждался в помощи и не позвал тебя?

Когда они закончили разговор, Микаэль задумался, потом снова взялся за мобильник и позвонил Хольгеру Пальмгрену. Особой причины для этого у него не было, но он считал, что старика на излечении все равно надо проинформировать, что он, Микаэль, идет по следу и надеется, что вся эта история сможет завершиться в ближайшие часы.

Однако была и еще одна проблема: Лисбет Саландер тоже шла по следу.

Лисбет протянула руку, чтобы вытащить яблоко из рюкзака, не отрывая взгляда от усадьбы. Она лежала плашмя на краю лесочка, подстелив под себя коврик из «Короллы». Девушка переоделась в зеленые непродуваемые брюки с карманами на бедрах, толстый свитер и непромокаемую куртку на утепленной подкладке.

Госсеберга лежала метрах в четырехстах от шоссе и состояла из двух строений. Главная усадьба стояла примерно в ста двадцати метрах от нее. Это был простой белый деревянный дом в два этажа с пристройкой. Вторым был скотный двор, метрах в семидесяти от жилья. Сквозь дверь скотного двора виднелся капот светлого автомобиля. Возможно, белый «Вольво», но расстояние не позволяло сказать наверняка.

По правую руку, между нею и домом, раскинулось глинистое поле, простиравшееся метров на двести и спускавшееся к небольшому озерцу. Подъездная дорога пересекала поле и исчезала в перелеске на пути к шоссе. На въезде стоял еще один дом, с виду необитаемый, окна его были плотно занавешены. К северу от этого домика виднелся лесок, полностью заслоняющий его от ближайших соседей – кучки домов, метрах в шестистах оттуда. Значит, усадьба перед ней относительно изолирована.