Девушка, которая играла с огнем

Вопреки мнению большинства его знакомых, Блумквисту не было свойственно домогаться женщины. Обычно он давал понять, что не прочь, но всегда предоставлял инициативу женщине, и занятие сексом становилось естественным завершением нового знакомства. Женщины, с которыми он оказывался в постели, редко были одноразовыми незнакомками. Хотя такое тоже случалось, результатом оказывались примитивные упражнения без всякого удовольствия. Наилучшие эротические отношения у него складывались с теми, кого он знал и кто был ему симпатичен. Не случайно, что с Эрикой Бергер его связывали двадцатилетние отношения – они были друзьями, их притягивало друг к другу.

Его известность последнего времени возбудила повышенный интерес у женщин. Ему этот интерес казался непостижимо странным. Больше всего Микаэля удивляли молодые женщины, переходившие в импульсивную атаку в совершенно неожиданных обстоятельствах.

Микаэль отнюдь не увлекался восторженными девицами с впечатляющими фигурками в коротеньких юбочках. В молодости его приятельницы часто были старше, а в некоторых случаях существенно старше и опытнее его. Пока он взрослел, одновременно сокращалась и разница в возрасте. Связь с двадцатилетней Лисбет Саландер означала заметное падение по шкале возраста.

Это и было причиной срочной встречи с Эрикой.

Ее знакомая попросила взять в «Миллениум» практиканткой ученицу гимназии с профилем обучения «Средства массовой информации». Ничего необычного в этом не было – каждый год в редакции появлялись несколько практикантов. Микаэль вежливо приветствовал новенькую семнадцатилетнюю девушку, но довольно скоро понял, что к журналистике она питает весьма слабый интерес, если не считать мечты «мелькать на голубом экране». К тому же Микаэль допускал, что числиться в «Миллениуме» теперь стало престижно.

Очень скоро он обратил внимание на то, что девушка всячески старается сойтись с ним поближе. Попытки сделать вид, что он не замечает ее очевидной атаки, привели лишь к ее удвоенным усилиям. Все это уже стало так тягостно…

Эрика Бергер вдруг рассмеялась.

– Душенька, да ты никак стал жертвой сексуальных домогательств на рабочем месте.

– Рикки, дело скверное! Я же не хочу обидеть ее или поставить в неловкое положение. Но она так же «застенчива», как кобыла во время течки. Я просто пугаюсь, что от нее еще можно ожидать.

– Да она просто влюбилась в тебя и не знает, как это выразить, – слишком незрелая.

– Ну нет, ошибаешься. Она чудовищно зрелая по части демонстрации своих намерений, но ведет себя неестественно и раздражается, что я не клюю на крючок. Не хватало еще новой волны слухов, выставляющих меня падким на девочек Миком Джаггером в поисках свежатинки.

– Ладно. Проблема ясна. Итак, вчера вечером она позвонила тебе в дверь…

– Ага, прихватив бутылку вина. Сказала, что просто была на вечеринке у знакомых неподалеку, пытаясь сделать вид, что ее появление – чистая случайность.

– А что ты ей сказал?

– Во-первых, не впустил, а во-вторых, соврал, что она появилась некстати, у меня в гостях дама.

– И как она к этому отнеслась?

– Страшно разозлилась, но отчалила.

– Ну, и чего ты от меня хочешь?

– Get her off my back[7]. В понедельник я думаю серьезно с ней поговорить. Либо она оставит меня в покое, либо я выставлю ее из редакции.

Эрика Бергер задумалась.

– Нет, не нужно. Я сама с ней поговорю.

– У меня просто нет выбора.

– Мне кажется, она ищет друга, а не любовника.

– Уж не знаю, кого она ищет, но…

– Микаэль, я через это тоже прошла. Я с ней потолкую.

Подобно многим телезрителям или читателям вечерних газет, Нильс Бьюрман слышал о Микаэле Блумквисте. В лицо он его не знал, а если бы и знал, не обратил бы внимания – ведь он не подозревал о существовании связи между «Миллениумом» и Лисбет Саландер.

К тому же он был слишком погружен в собственные мысли, чтобы замечать что-либо вокруг.

Выйдя из ментального паралича, адвокат мало-помалу начал анализировать свое положение и думать над тем, как ему уничтожить Лисбет Саландер.

В этом деле существовал камень преткновения. В руках у Лисбет был девяностоминутный фильм, заснятый ею на скрытую камеру и детально зафиксировавший, как он ее насиловал. Этот фильм Бьюрман видел. Никаких толкований в его пользу эта запись не оставляла. Если этот фильм когда-либо попадет в руки обвинения в суде или, что еще хуже, окажется в когтях средств массовой информации, его карьере, свободе и жизни придет конец. Зная статьи уголовного кодекса, предусматривающие наказание за жестокое насилие, подчинение себе зависящего от него лица и причинение грубых повреждений, он прикинул, что должен получить лет шесть лишения свободы. Какой-нибудь воинственный обвинитель мог бы даже интерпретировать один из эпизодов фильма как попытку убийства.