Девушка из Золотого Рога

Тем временем Азиадэ пошла по Доротеенштрассе. Хаса помахал ей. Она села в машину, и он опять заговорил о том, как было бы прекрасно поехать в свадебное путешествие в Италию на машине.

– Остановите-ка здесь, – попросила Азиадэ.

Она подошла к почтовому ящику и опустила в него письмо. Вернувшись в машину и свободно облокотившись на спинку сиденья, она несколько небрежно сказала:

– В Италию? Вы полагаете? Это было бы здорово.

Потом молча стала смотреть в окно. Она очень любила Хасу.

Глава 7

Ахмед-паша сидел в кафе «Ватан» и думал о том, что он уже не властен над своей жизнью.

Индус за стойкой меланхолично перебирал четки, Смарагд, кельнер из Бухары, разносил кофе, а черкес Орхан-бей рассуждал о неисповедимости путей Господних.

– Религия этого не запрещает, – сказал Смарагд.

В кафе «Ватан» не принято было что-то скрывать.

– Да, – грустно согласился паша, – религия этого не запрещает.

Жрец из секты Ахмедия подошел к нему и, поглаживая бороду, загадочно произнес:

– Все в одном и один во всем. Через единение плоти к единению крови.

Он отпил шербет и предложил паше сигарету.

Индийский профессор отложил четки и мрачно сказал:

– Господь устами Пророка провозгласил: «Лучше верный раб, чем неверный пес».

– Это касается только язычников, – перебил его Смарагд. – Имам Бухары написал к этому толкование.

Все замолчали, а черкес скрылся в соседней комнате.

– Он, собственно говоря, никакой не неверный, а просто свободомыслящий, – промолвил паша.

Он печально кивнул, и индус участливо сказал:

– Как верно вы рассуждаете, ваше превосходительство. К тому же он богат.

В кафе вошел полный сириец и пророчески изрек:

– Что есть деньги? Пыль у престола Всевышнего. Где миллионы Абдула Гамида? Разве они спасли его трон? Один святой из пустыни Неджд сказал…

Но он не договорил, потому что Смарагд поставил перед ним кофе, а профессор с грустным равнодушием повторил:

– Как вы верно рассуждаете!

Текли минуты. Паша поднял свой сухой смуглый палец и заказал еще один кофе. Озабоченно всматриваясь в пустоту, он подумал, что если двоюродный брат из Кабула не пришлет ему в ближайшее время денег, то все-таки придется пойти работать консультантом в какую-нибудь ковровую лавку.

Тихий шепот прервал тишину кафе. Один марокканец рассказывал Смарагду:

– …И тогда он выхватил свою саблю и заколол тысячу неверных. Весь Риф был на его стороне. Все жители Кабула. Он станет халифом, и тогда пробьет час всех неверных.

– Как вы верно рассуждаете, – восторженно проговорил Смарагд, наливая кофе.

Из соседней комнаты послышался голос черкеса: «Проходите, брат мой, паша будет очень рад».

Он вошел, ведя за руку полного бородатого мужчину с мрачным и в то же время ребяческим взглядом.

– Ваше превосходительство, – торжественно произнес черкес, – разрешите представить вам господина Али Соколовича, купца из Сараева.

Босниец поклонился. Он явно был рад возможности поговорить с настоящим пашой.

– Из Сараева? – переспросил паша, зашевелив бровями. – Это очень известный город.

– Совершенно верно, ваше превосходительство, – радостно подтвердил купец.

– Я надеюсь, что ваш благородный народ живет по законам веры.

– Воистину так и есть, ваше превосходительство. Что есть люди без Бога? – вздохнул Али Соколович, словно сознавая всю тщетность человеческую пред ликом Господним, и стал рассказывать о школах и мечетях Сараева, о временах турецкого господства и об отце паши, который командовал армией и имел свою резиденцию в Боснии.

– В мире о нас мало знают, – говорил он, – а наш народ смирный и богобоязненный. У нас есть ученые, имамы и мечети и даже люди, совершившие паломничество в Мекку. Может быть, паша хотел бы съездить в Сараево?

– Может быть, – проговорил Ахмед-паша, теребя кончики усов и задумчиво глядя вдаль. – А вы знаете в Сараеве семью Хасановичей?

– Их много, мой господин.

– Я имею в виду тех, что разделились на две ветви. Некоторые из них живут сейчас в Вене.

Купец радостно и в то же время смущенно закивал:

– Что поделать, ваше превосходительство. Ни одно стадо не обходится без паршивой овцы. Был такой человек, звали его Мемед-бей Хасанович. Ехал он как-то из Сараева в Мостар. Было это во времена правления вашего мудрого батюшки. Человек по имени Хусейнович напал на него в горах или он сам напал на Хусейновича, один Аллах знает. Известно лишь, что один из них так и остался лежать там, и это был Хусейнович. Мы были тогда простым народом, много крови пролилось в наших горах. Три года продолжалась кровная месть, а потом Хасанович взял все, что нажил, жену, сына и отправился в путь. Он переселился в Вену и принял религию неверных. Его сын разбогател, а внук стал ученым. Но Аллах покарал изменников, всем им достались неверные жены.

Купец умолк, а его усы продолжали равномерно и грозно шевелиться. Потом он удалился, широкий и круглый, как комок земли.

Оставшись один, паша молча и задумчиво курил.