Девушка из письма

Китти проследила взглядом за светом фар, поскольку шофер указывал в сторону горизонта. Моросил дождь. Сквозь скрип дворников по лобовому стеклу перед ней возник черный силуэт Святой Маргариты. Как только машина остановилась у ворот, серые облака немного разошлись, и лунный свет упал на когда-то величественный псевдоготический особняк, так часто возникавший в ее памяти на протяжении многих лет. Оказавшись перед ним теперь, она осознала, насколько он в реальности отличался от являвшегося в воспоминаниях образа. У нее возникло чувство, которое, вероятно, испытывает повзрослевший ребенок, посещая когда-то очень сурового дедушку, ныне слабого и находящегося почти при смерти.

– Сколько я вам должна? – Она полезла в сумку, посмотрев на счетчик.

– Вы уверены, что нашли нужное место? – спросил шофер с откровенным сомнением в голосе.

Китти заглянула к себе в бумажник и достала пачку купюр по двадцать фунтов каждая.

– Да, все правильно.

– Вы здесь с кем-то встречаетесь? – Водитель хмуро оглядел здание.

– Да, у меня назначена встреча в отдельной маленькой постройке позади этого дома, – ответила Китти.

– Хотите, чтобы я объехал дом?

– Да, было бы хорошо. Вы очень добры.

Китти откинулась на спинку сиденья, когда они поехали по ухабистому проселку вдоль здания бывшего приюта. Машину подбрасывало и заносило, а пассажирку кидало из стороны в сторону. Пустые рамы выбитых окон словно наблюдали за ней, пока они продвигались вдоль здания. Скоро такси уедет и она останется одна в пустынном месте под холодным моросящим дождем, и будет совершенно беззащитной. Китти закрыла глаза и постаралась вновь восстановить дыхание, протянув руку вбок, чтобы поймать пальцы сестры, образ которой мерещился на сиденье рядом с ней.

– Быть может, вам удастся пробраться внутрь здесь? – спросил таксист, останавливая машину. Скрежет тормозов раздался в тишине ночи. – Похоже на дыру в заборе. А чуть дальше от кладбища горит свет.

Китти открыла глаза. Только теперь в свете фар стала отчетливо видна высокая ограда, возведенная по периметру Святой Маргариты, как и небольшая дыра, проделанная, вероятно, местной ребятней. Сразу за ней тянулись ряды замшелых или поросших плющом надгробий.

– Теперь я найду то, что мне нужно. Я ведь бывала здесь прежде.

– Потом я могу отвезти вас обратно в Лондон. Не по-людски оставлять вас здесь, – сказал шофер. – Мне придется отъехать и купить себе где-нибудь еды, но я вернусь, чтобы забрать вас.

– Спасибо. – Китти испытала огромное облечение, когда он сам предложил ей это. – Я действительно благодарна вам за заботу.

Водитель нажал на кнопку, чтобы разблокировать заднюю дверь, и Китти вышла в ночную тьму. Она плотнее натянула свой джемпер, а плащ завязала на пояс, прежде чем направиться к забору и протиснуться сквозь узкое отверстие в нем. Ей пришлось долго возиться с фонарем, чтобы он наконец дал ей немного света. Затем, в попытке успокоить разыгравшиеся нервы, она закрыла глаза и представила себе лицо сестры, но столько лет спустя воспоминания были смутными.

Как только такси стало отъезжать вниз по проселку, она решилась двигаться вперед, не обращая внимания на волнение, от которого резало внизу живота. Покрытый туманом погост, казалось, ожил с ее приближением, ночные звуки доносились из черных пустот, куда не мог дотянуться слабый свет фонарика. Земля хрустела от пожухлых прошлогодних листьев у нее под ногами, и напуганное мелкое зверье начало разбегаться. Шелест пронесся по деревьям вокруг, когда белки и устроившиеся на ночлег птицы устремились прочь в более спокойное место. Китти направила луч фонарика на надгробия. Отполированный мрамор покрывали нежные эпитафии для сестер милосердия, умерших, исполнив свой монашеский долг, в Святой Маргарите. Умиротворяющая сторона смерти: упокоилась, но не была забыта. Китти двинулась дальше как можно быстрее. Дорожка, покрытая ковром из смерзшихся листьев, оказалась очень неровной, а дальше ей пришлось прокладывать путь в лабиринте между могилами.

Все они уже были вскрыты, останки отвезли куда-то для перезахоронения, а ямы засыпали песком и мелкими булыжниками. Китти, проходя мимо них, гадала, далеко ли она от того места, где похоронили сестру. Ведь если они все-таки убили ее, то отчет о перезахоронениях свидетельствовал, что она не была погребена как положено, а тогда где же, черт побери, они спрятали ее тело? Если же не убили, могла она до сих пор быть жива? В таком случае Китти явно рехнулась, полагая, что ее сестра по-прежнему могла обитать здесь.