Девушка из Нагасаки

– Две трубки нам, – приказал Ян увязавшемуся следом слуге. – «Чистые» трубки, – на всякий случай уточнил он, а парень закивал, как болванчик.

Мила присела на один из диванчиков.

– Мне говорили, что даже кто-то из элиты ходит в этот клуб.

– Конечно, – Ян устроился рядом и закинул ногу на ногу. – У нас самый лучший, самый качественный опиум во всем Лондоне. Прямиком с «фабрики», – он ядовито усмехнулся. – Все остальные либо бодяжат, либо вовсе продают незнамо что. Кстати, хочешь попробовать?

В комнату как раз вошел старик в белой рубашке с вышитым на ней драконом – в пику местной моде. Он низко поклонился едва не до земли и протянул Яну дурманящее курево.

Девушка взяла трубку в руки, осторожно принюхалась и аристократично чихнула.

– Отец говорит, что нельзя даже пробовать такое. Потом привыкаешь и не можешь без этого жить.

– Ерунда, – беспечно отмахнулся Ян. – Я знаю один секрет. Обещаешь, что никому не расскажешь, даже папе?

Мила скривилась – до сей поры никто не смел требовать с нее обещаний. Но потом любопытство победило, и она кивнула.

– Доктор Фу придумал простую систему очистки организма. Немного чар – и будто бы ничего и не было. И меня научил. Ты попробуй, а я потом тебя вылечу.

Девушка недоверчиво поднесла трубку к губам и медленно вдохнула. Потом еще раз – полной грудью. Глаза ее заплыли мечтательной поволокой, и Мила медленно завалилась на бок, уронив голову Яну на колени. Тот осторожно заправил ей за ухо выбившуюся прядку. Он никуда не торопился. И ее не торопил – лишь изредка оживавшую, чтобы еще разок приложиться к трубке. Ян честно отрабатывал цепочку бусин, занимаясь любимым делом, то есть – ничем, затягиваясь горьким дымом, очищая голову от мыслей и воспоминаний. В такие моменты в его вечно бунтующей душе наступал мир и покой. За такое и пару бусин заплатить не жалко.

Мила пролежала так не меньше часа. Потом неуверенно поднялась и осторожно пристроила трубку на железную подставку.

– Ладно, хватит. Вылечи меня.

Ян кивнул и предупредил:

– Только не бей – обижусь.

И положил ладони ей на грудь – над легкими. Девушка инстинктивно сжала кулак – но все-таки расслабилась и опустила руки на бархат дивана. Ладони Яна засветились ровным розоватым светом. Потускнела и осыпалась мельчайшей пылью одна из бусин на цепочке.

– Все, – сказал он не более чем через минуту.

– Ты это специально! – просто по инерции возмутилась Мила.

– Поверь, дорогуша, если бы я специально, я бы уже сделал с тобой все что захотел, – расхохотался Ян. – В самый первый раз люди совершенно теряют голову.

Она фыркнула, но промолчала. Наверняка ругает себя, что так потеряла контроль в компании почти незнакомого человека. На ее счастье, за чем-чем, а за девичьей честью, как таковой, Ян не охотился. Много ли радости овладеть одурманенной женщиной? Да никакой.

– Чем теперь займемся? – спросил он, выдергивая ее из плена самокопаний.

Мила встряхнула головой:

– Пойдем гулять по городу. Хочу пройтись по нему… как обычный человек.

Ян предложил еще раз посетить склад одежды, но она отказалась.

– Оставим так. Ты ведь меня защитишь, правда?

– Конечно.

Так даже лучше – отличный повод ни в чем себе не отказывать, если какой идиот посмеет хоть что-то вякнуть. Впрочем, люди смотрели на явно высоких кровей девушку в экзотической одежде с не менее экзотическим телохранителем как на обычное проявление принципа «у богатых свои причуды».

Сначала Мила потащила Яна есть мороженое в одну из дорогих кондитерских. Запасной эссенции у нее с собой не было, и Яну пришлось расплачиваться с той самой цепочки. Его это не сильно беспокоило – деньги, которые достаются легко, легко и тратятся. К тому же, в самом деле было что-то прекрасное в том, чтобы посидеть за ажурным столиком на открытой веранде, посмотреть, как медленно катятся по широкому проспекту кареты и паровые машины, и отведать нежнейший белый десерт с шоколадной крошкой и легким привкусом пряного сиропа. К сладостям Ян относился с каким-то особенным трепетом, возможно потому, что с ними были связаны те немногие счастливые воспоминания детства, когда удавалась достать хоть конфетку всеми правдами и неправдами.

– Растолстеешь и не сможешь больше так сражаться, – звонко рассмеялась Мила.

Ян пренебрежительно махнул рукой и пробормотал что-то невразумительное, доедая третье по счету мороженое.

Потом они прогулялись по стихийному народному рынку, где девушка зачем-то набрала гору бесполезных безделушек: грубоватые глиняные куколки, серые полотенца с вышивкой толстыми нитками, простецкий пояс из кожи…