Девушка из Нагасаки

– Нет! – внезапно выкрикнула она и вновь вцепилась в отпущенную было ладонь. Выдохнула, справляясь с собой и объяснила: – не знаю, поймешь ли ты меня, бродяга, для тебя это наверняка прозвучит как глупые проблемы изнеженных высокородных. Только не смейся, ладно?

Дождалась утвердительного кивка и продолжила:

– Всю свою жизнь я провела в огромном семейном поместье. Я ела лучшие блюда, носила дорогую одежду. Но при этом я никогда, понимаешь, не могла ничего сделать, как мне хочется. Если я куда-то иду, за мной непременно тащатся два телохранителя. Я думаю: «козел ты безрогий, и нос у тебя картошкой!» – а говорю: «здравствуйте, лорд, приятно видеть». И так далее. Сейчас я знаю, что если не вернусь к следующему утру, отец весь город перевернет вверх дном. Но у меня все-таки есть один этот день. Поэтому… подари его мне. Всего один день свободы! Я найду чем тебя отблагодарить.

Задумалась на мгновение и тихо добавила:

– Пожалуйста.

Что ж, действительно над проблемой впору было смеяться. Вот уж кому никогда не приходилось участвовать в уличной драке, приз в которой – жизнь, и уж тем более есть жареных крыс. Однако, где-то в глубине души, Ян действительно ее пожалел. Выполнять сотни правил, или оказаться изгоем. Не многие решатся на такое, знатный или простолюдин.

– По рукам, – быстро согласился он и довольно бесцеремонно приобнял девушку за плечи. Та и вскрикнуть не успела, как они уже стояли на крыше и смотрели вниз на все растущий кордон. Ян прикинул расположение постов и патрулей и махнул рукой:

– Там запасная лестница. Проскочим.

Кучер окинул подозрительным взглядом азиата в сопровождении холеной девицы в дорогом пеньюаре, и куда более благосклонным – цепочку сверкающих бусин.

– Куда поедем, мистер?

– Китайский квартал, опиумный клуб, – приказал Ян.

Кучер хмыкнул и изобразив вежливую улыбку во все двадцать четыре гнилых зуба распахнул дверь безликой чёрной кареты.

– Ты там живёшь? – спросила Мила, устраиваясь на потертом сидении.

Ян кивнул.

Карета заскрипела и тронулась с места.

Деревянные колеса стучали и подпрыгивали на выщербленной брусчатке, отдаваясь в сидениях противной дрожью. Ян редко пользовался услугами извозчиков – ему было проще дойти пешком, чем тратить полезную эссенцию, да и езда не приносила никакого удовольствия, но заставлять Милу шагать по Лондону в белье и тапках даже ему казалось слишком жестоким.

Сама девушка буквально прилипла к окну, разглядывая мелькающие пейзажи.

– Удивительно! – восхищалась она. – Я никогда здесь не была! Город такой большой!

Приличные улицы быстро сменились трущобами. В одном из кварталов, где вдоль улицы висели разноцветные пузатые фонарики из ткани, указывая, что этот район принадлежит выходцам из некогда Поднебесной, карета остановилась. Ян выбрался первым, кинул извозчику требуемую плату и подал Миле руку. Та с тревогой осмотрела обшарпанные лачуги, но, помедлив, вышла.

Ян привычно распахнул двери клуба и шагнул внутрь, пропустив девушку вперед. Молодой слуга, шедший куда-то с подносом, уставился на них и уронил свою ношу – звон разбиваемых мисок сотряс здание. На шум прибежали еще несколько слуг и глава Чжэн собственной персоной. Он вытаращился на Милу с таким видом, будто узрел весь сомн небесных ангелов из пантеона имперской церкви. С трудом подобрал отвисшую челюсть и сдавленно заблеял:

– Ва-ва-ва… Эм..э…

– Это Мила, – прервал Ян бессвязное бормотание. – Подберите ей другую одежду, даже высокородным нельзя ходить по улицам в таком виде.

– Мила, – подобострастно кивнул старик. – Конечно. Все что пожелаете, э… Мила.

Двое служанок тут же подхватили девушку под руки и повели на склад. Ян, нисколько не смущаясь, пошел следом.

– Простите, госпожа, у нас не так много нарядов для вашего круга, госпожа.

Ян поморщился. Им самим не стыдно так лебезить? А Мила уже проигнорировала стопки с приличными в Гранбретании блузками и корсетами, зато вцепилась в наряд из белых, золотых и бирюзовых тканей.

– Красивый! Что это?

– Это ханьфу, – объяснил Ян. – Исконная одежда моей страны. В Лондоне в таких никто не ходит – многие невоспитанные придурки считают за выпендреж и больно бьют.

– А я хочу! – уперлась девушка. – Помогите мне одеться!

Служанки закивали и отвели ее за небольшую ширму в углу. Когда она вышла, подбирая пальцами непривычно длинные рукава, Ян порылся в куче безделушек и выудил оттуда зеленоватую заколку. Несколько привычных движений – и на голове Милы красовалась высокая прическа в традиционном китайском стиле.

– Теперь ты похожа на богиню Гуаньинь, – польстил Ян.

– Это богиня, в которую вы верите?

– Некоторые верят.

– Но не ты.

– Я верю в себя.

Девушка улыбнулась и положила руку на вежливо подставленный локоть.

Ян отвел ее в небольшую комнату со столами и кушетками. Она была намного приличнее большинства помещений клуба – обивка из зеленого бархата подороже, на мебели почти нет прожженных дыр от опиумных трубок, а места заботливо разгорожены воздушными занавесками. К конце комнаты стояли несколько круглых столов, за которыми так удобно играть в карты.