Девушка из колодца

Йоко Хэллоуэй поднимает голову, и Келли зажимает рот рукой, чтобы не закричать. Но глаза на окровавленном лице женщины смотрят на нее с мольбой, с бессильным отчаянием. Потрескавшиеся губы беззвучно шевелятся, чтобы произнести просьбу, которую Келли не слышит и не понимает. И вот голова выпадает из урны и, ударившись об пол, катится к ней.

– Келли?

Девушка резко возвращается в реальность и видит, что отец Тарквиния смотрит на нее с тревогой.

– С тобой все в порядке?

Нет ничего необычного в том, что с ней в комнате дядя. Печати на крышке урны не стерлись, а голова Йоко Хэллоуэй не таращится на нее с пола.

– С тобой все в порядке? – снова спрашивает отец Тарка.

«Нет, – думает Келли. – Нет, со мной явно что-то не в порядке».

16. Муцу

Путешествие к горе Осорезан проходит в несколько этапов.

С токийского вокзала они садятся на поезд Синкансэн и отправляются в место под названием Хатинохе. После шумного и суетливого Токио этот маленький город кажется слишком спокойным. В воздухе витает едва уловимый запах соленой воды.

В поезде Тарквиний делал наброски, так что теперь его альбом заполнен сценками из сельской жизни. В штрихах его карандаша запечатлены рыбаки, собирающие дневную выручку, а также оживленная и шумная толпа на рынках. Подросток не выглядит уставшим от постоянной смены станций, а наоборот – кажется более энергичным, чем в Токио, да и спит меньше.

– Ты и правда хорошо рисуешь, Тарк, – замечает Келли, просматривая его работы. – О. А это?.. – Она показывает один из эскизов, на котором мальчик изобразил темноволосую девушку в усеянном светлячками кимоно. На лице ее застыло серьезное выражение.

– Я сделал его сегодня утром, – одаривает ее застенчивой улыбкой Тарк. – Не подумай, я не одержим ею. Просто после того странного сна и твоего рассказа о гейше в кимоно с бабочками я не мог выбросить этот образ из головы.

Они проводят полчаса, разминая ноги, а после покупают в ближайшем круглосуточном магазине обенто[12]. Внутри продавец смотрит англоязычный новостной канал. Сначала Келли не обращает на телевизор внимание, пока не понимает, что сегодняшний репортаж необычный.

– Мы получили сообщение о том, что сегодня утром в токийском районе Санья полиция обнаружила четыре трупа, которые стали «ужасающими» жертвами неизвестных в настоящее время лиц. Полиция подтвердила ранние сообщения о том, что жертвы, по всей видимости, были не только утоплены, но и сильно изувечены. Это одно из самых страшных убийств в Японии за последние несколько лет.

– Все четверо были учениками местной средней школы. Власти разыскивают еще двух учеников, которых в последний раз видели с жертвами. Эти двое до сих пор числятся пропавшими без вести. Других заявлений пока не поступало, но мы обязательно сообщим вам новые подробности, как только получим информацию от полиции.

Жертвы, по всей видимости, были не только утоплены, но и сильно изувечены.

Владелица магазина вздыхает.

– Нынешняя молодежь, – печально говорит она по-японски с сильным акцентом. – Уже не та, что раньше.

Келли, которую охватывает дрожь, находит в себе силы кивнуть.

Они пересаживаются на другой поезд, который, как объясняет отец Тарквиния, доставит их в Нохедзи – городок еще меньший, чем Хатинохе. Зимы здесь долгие, прерываемые лишь коротким прохладным летом. В окрестностях ощущается легкий холодок, хотя снег еще не выпал. Отсюда они преодолевают последнюю часть пути до Симокиты. Келли беспокоят непомерные сборы, которые платит отец Тарквиния, но того не волнуют расходы, так что он уверяет девушку, что она ему ничего не должна. Когда они отъезжают от станции, Тарквиний уговаривает отца осмотреть поезд. Новые виды так воодушевили мальчика, что на его щеках появляется румянец.

Келли отклоняет приглашение. Она не привыкла к постоянному движению современных локомотивов и хочет восстановить силы. Когда Тарк и его отец уходят, Келли смотрит в окно, за которым леса сменяются зелеными насаждениями, а после сельскохозяйственными угодьями, пока весь этот круговорот не повторяется вновь. Она наблюдает, как люди убирают рис в полях (пятьдесят восемь человек) или пасется крупнорогатый скот (семьдесят девять голов). Издалека видны миниатюрные очертания небольших рыбацких лодок (их сорок), вырисовывающиеся на фоне сверкающих вод залива.

Келли поворачивает голову и замечает, что я сижу прямо напротив нее.

Я никогда не бывала в северной части Японии, но сельская местность, покачивание соломенных крыш и бескрайние поля знакомы мне больше, чем серые каменные небоскребы и искусственная игра красок в Токио. Это напоминает мне о доме.

Жизни, которую я когда-то вела.