Девушка индиго

Напрасно маменька беспокоилась, что своими неуместными речами я могу распугать женихов, – у меня не было возможности завести эти речи. Порой я ловила на себе взгляды присутствовавших на балу мужчин, но было ясно, что они посматривают на меня из чистого любопытства. Джон Лоуренс, хоть и не принадлежал к высшему обществу Чарльз-Тауна, все же вел дела со многими аристократическими семействами, и его рассказы о том, как я его отвергла, очевидно, возымели последствия. Я своими глазами видела, как он беседовал с мистером Маниго, и теперь меня мучили вопросы – не вознамерился ли, часом, Джон Лоуренс получить ссуду на приобретение земельных угодий, раз уж ему со мной так не повезло? Или же он хочет выкупить чужие закладные на землю? Быть может, он уже завладел таким образом нашими плантациями?.. Я велела себе прогнать тревоги.

К счастью, мне на глаза попался Эндрю Дево, и я устремилась к нему, как только маменька в очередной раз направилась к столу, где разливали пунш, – чтобы унять головную боль, как она сказала.

– Мисс Лукас! – просиял мистер Дево. – Рад вас видеть! Какие новости?

– Самые чудесные, – улыбнулась я. – Должна поблагодарить вас за все ваши советы по поводу семян и земледельческих премудростей.

– Полноте! Мои советы вам пригодились, как телеге пятое колесо. Вы и без меня отлично справляетесь.

– Порой и небольшой подсказки довольно, а уж ваша поддержка в моих начинаниях для меня бесценна.

– В таком случае, всегда рад помочь.

Я сбивчиво – хотелось побыстрее обо всем рассказать – ввела его в курс дел на своей плантации и сразу пообещала поделиться семенами индигоферы в следующем году.

Вернулась маменька, мы поболтали с Мэри Шардон и миссис Вудворд, а затем вместе отправились искать любезную миссис Пинкни, которая, как всегда, предоставила нам кров на время пребывания в городе.

Вскоре маменька удалилась в комнату отдыха для дам – решила сделать перерыв, – и я, оставшись в приятном обществе миссис Пинкни, миссис Клеланд и мисс Бартлетт, воспользовалась возможностью выразить им свою признательность, ведь они, в отличие от остальных, не подвергли меня остракизму.

– Ну что вы, не сто́ит! – покачала головой миссис Пинкни.

– А что мы такого сделали? – удивилась мисс Бартлетт. Ей едва исполнилось семнадцать, и меня забавляли почти детская восторженность этой совсем юной девушки и ее отказ замечать неприятную подоплеку событий. Однако в данном случае, как мне показалось, возраст был ни при чем – просто мисс Бартлетт в очередной раз проявила себя настоящей подругой, и эта способность искренне дружить восхищала меня в ней. За ее поступками и словами не было никаких тайных намерений и умысла.

Я улыбнулась, не зная, как ей объяснить.

– Видите ли, у нас нет необходимости перед кем-то отчитываться, – сказала миссис Клеланд, обращаясь ко мне. – Мы с миссис Пинкни обе живем в удачном браке. Мистер Пинкни – весьма уважаемый человек в городе, и, несмотря на его неудачу в суде на этой неделе, никто не сравнится с ним в умении толковать законы. Это дает супругам Пинкни определенного рода защиту против мелких нападок со стороны общества. Что касается меня, то до пересудов за спиной мне и вовсе нет дела. – Она взмахнула расписным китайским веером. – Я считаю вас исключительно умной и очень, очень милой девушкой, Элиза. Если бы у нас у всех были ваши возможности… Можете не сомневаться – я ваша самая искренняя и деятельная сторонница, – заключила она и сделала глоток пунша.

Меня переполняли эмоции, и я даже не могла ей ответить.

– Отлично сказано, – улыбнулась миссис Пинкни. – Присоединяюсь. Я тоже ваша сторонница, Элиза. Но первым в этом списке, несомненно, должен значиться мистер Пинкни – мы обе сильно ему уступаем в ретивости. – Она рассмеялась, а упомянутый джентльмен не преминул появиться в этот самый момент.

– У меня уши горят, и кажется, я слышал свое имя. Что это вы тут замышляете?

Чарльз ласково обнял жену за плечи, и мне вдруг томительно захотелось почувствовать самой, каково это – пребывать в таких отношениях, основанных на взаимном доверии, радости, нежности. Или хотя бы каково это – расти в такой семье. Я знала, конечно, что мой отец питает глубокую привязанность к маменьке, но в тот момент мне открылось с удивительной ясностью, что между ними нет ничего похожего на те магические чары, которые связывают мистера Пинкни с его супругой. Достаточно обратить внимание на то, как они прикасаются друг к другу – такой близости можно позавидовать. Перед моим мысленным взором возникла картинка: Бен и его пальцы на моем запястье, – но я немедленно выкинула ее из головы.

– О, дядюшка, потанцуй со мной! – попросила мисс Бартлетт. – Эти леди ведут такие загадочные беседы, что я уже голову сломала.

Чарльз рассмеялся:

– Тогда придется тебя спасти. Мисс Лукас, надеюсь, вы подарите мне следующий танец?

– О, соглашайтесь, – сказала миссис Пинкни. – Чарльзу не терпится услышать о ваших успехах в земледелии. Сжальтесь над беднягой.