Девушка для супермена

С Полиной мы не разговаривали целый день. Она упрямо делала вид, что мы незнакомы. С последнего урока она ушла, никому ничего не сказав. Я думала об этом постоянно. На истории, на алгебре, на литературе. Даже километровый забег на время на физре не мог отвлечь меня от мыслей о Полине и ее внезапной обиде на нас с Олегом. Дома я продолжала думать об этом. В лифте, на кухне, разогревая ужин, гуляя вечером с собаками, меняя корм шиншиллам и крысам, намыливая голову шампунем в ванной.

– Ты какая-то странная. Все в порядке? – спросил папа.

– Да-да, все хорошо.

– Как в школе? – подошла мама.

– Отлично.

– Троек не нахватала?

– Нет.

– А на танцах?

– Нормально.

– Что-то давно ты ничего не рассказывала.

– Да нечего рассказывать.

– Как Рома?

– Нормально, – вздохнула я, сильно сомневаясь в правильности ответа.

– А как у Полины дела?

– Все хорошо, мам.

– Что-то она давно не заходила к нам… Может, поссорились?– Временные разногласия, – с умным видом ответила я.

Засыпая, я снова думала о ссоре с Полиной. Однако ни одна умная мысль не посетила мою голову. Чем больше я думала и переживала, тем меньше вариантов решений оставалось и тем глупее все они казались. А еще думала о Роме. Почти так же много, как и о Полине. Эти два человека полностью занимали все мои мысли.

* * *

Сидя на длинной низкой лавке, я ждала Рому, чтобы поговорить с ним перед тренировкой. Мы тренировались почти три недели. Я уже не раз ждала его перед началом занятий. Обычно слушала музыку или переписывалась с друзьями в социальных сетях.

Менялись песни в плейлисте и цифры на экране мобильного, а Ромы все не было.

Я ловила себя на мысли, что начинаю волноваться за него. Задавала вопросы: где он? почему опаздывает? что могло случиться? Почему-то хотелось увидеть его, услышать, как он скажет «привет», подмигнет и убежит в мужскую раздевалку. Потом появится, чуть кривляясь, и мы пойдем на тренировку, где я буду учить его танцевать, а Рома будет стараться и делать измученное лицо. Правда, теперь он делал это намного реже. Тренировки не проходили даром.

Последние два дня я слишком много о нем думала. Так не думают о человеке, с которым просто дружат. Что-то странное, призрачно неуловимое, но удивительно приятное – я не знала, как правильно это описать, и не знала, надолго ли это. Пройдет ли этот необычный глюк через пару дней или так и будет преследовать меня?

Я долго думала об этом, пыталась отмотать время назад и найти точный момент, когда это началось. У меня учащенно билось сердце и потели ладони.

Когда произошла эта перемена, в чем причина?

Рома появился за минуту до начала тренировки. «Около тебя мир зеленеет, около тебя солнце теплее, около тебя я понимаю, что счастье есть, когда ты здесь…» – пела Елка в наушниках.

– Привет! – поздоровался он. – Буду через минуту! – И скрылся в раздевалке.

Рома всегда появляется, когда я слушаю музыку. И всегда – под разные песни. Я помню все эти песни, они никогда уже не будут прежними, потому что теперь, слушая их, я всегда буду помнить, на каком слове появился Рома и сказал «привет».Из этих песен скоро можно будет составить сборник.

Дожидаясь Рому, я вытирала мокрые ладони о майку. Не помогало. От мысли, что он может дотронуться до меня, темнело в глазах. Мне не нравились мокрые руки, тем более свои.

* * *

– Что происходит? – казалось, с первых движений Рома почувствовал неладное.

– Ничего, – ответила я. – Все нормально.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – внимательный взгляд. – Что-то ты бледная.

– Все нормально.

– Может, ты на диете сидишь?

– Нет.

– А что тогда?

– Ничего.

Рома нахмурился и вздохнул:

– Может, ногу натерла? Или я наступил и не заметил…

– Все отлично, – ответила я, сдувая со лба прядь волос.

– Тебе душно?

– Мне хорошо, – злилась я. – Еще один такой вопрос, и я тебя ударю. И не смотри на меня, как доктор Айболит на больную обезьяну! Продолжим?

– Само собой. А как мне на тебя смотреть?

– Смотри и повторяй, не отвлекайся.

– О’кей, – не стал перечить Рома. – И все-таки ты какая-то странная…

– Конкретнее. Что тебя не устраивает?

– Ты сегодня скованная и зажатая, – ответил он, стараясь не глядеть на меня. – Будто чего-то стесняешься.

– Тебе кажется.

Рома настоял на своем. Он был уверен, что я плохо себя чувствую, поэтому и веду себя странно. Проводить меня домой он не мог или не хотел. Попросил только, чтобы написала эсэмэс, что я дома и со мной все в порядке.

Я шла домой, а внутри меня, казалось, порхала стая бабочек.

Дома за ужином мне снова не удалось ничего утаить. Так всегда происходит. Иногда мне кажется, что все мои мысли написаны крупными печатными буквами на моем лбу.

– Ты какая-то странная последнее время…

– Кто странная? Я?

– Ну не я же.

– Нет, я нормальная.

– Может, влюбилась?

– Не дождетесь.

– Вот. Правильно, еще успеешь – эти романтичные глупости никуда от тебя не денутся.– Угу.