Девушка брата

От упоминания о Владе сердце сжалось в пульсирующий комок боли. Неизвестно откуда взявшаяся бравада исчезла, как слабенький костер от сильного ветра.

— Жаль только волосы, — он скривился, — ужасный цвет, тебе совсем не идет. И длина, — усмехнулся, — зря только испортила себя.

Силы остались лишь на то, чтоб дышать. Наверно, я б даже заплакать не смогла. Странные качели — от надежды, лихорадочного обдумывания вариантов, до бездны отчаяния — снедали меня.

— Ладно, идем, Стас. Вы тут заканчивайте.

Не может быть. Не может быть…

— Послушайте, — прошептала, выждав пару минут, — вы ведь узнали меня, да?

— Даже не думай, — прошипела девчонка, сквозь зубы, — слово вякнешь, позову их обратно.

И принялась расчёсывать меня. Нанесла на пряди пену. А я зацепилась взглядом за плойку на туалетном столике. Коническая и уже нагретая…

Схватила ее и со всей силы вжала в лицо девчонке. Та завопила. Коротко, ведь вскочив на ноги, я впечатала в получившийся ожог кулак. Навалилась всем телом, увлекая на пол.

Не понимала, что делаю, как вообще смогла так…

Вцепилась в пучок волос, стукнула лицом о паркет. Раз, другой, пока сука не обмякла подо мной, почти теряя сознание.

Обшарила карманы брюк. Е-есть.

Приподняв окровавленную голову, «показала» ее экрану, и он разблокировался. Спасибо, яблочко.

Набрала номер Влада. Один гудок…

— Да? — не его голос. Чужой, безжизненный. Голос древнего старика.

— Влад, это я, Настя!

— Настя-я, — хрипло проорал.

— Влад, тебя убьют в клетке, убьют, слыш…

Дверь с грохотом отворилась. Телефон выпал из рук за миг до того, как меня грубо схватили за шиворот и отшвырнули в стену.

— Не по лицу, — приказал Шаламов.

Глава 69

Я успела. Я успела его предупредить. Хоть бы помогло. Пожалуйста, пожалуйста, хоть бы это помогло.

Каждая клеточка, каждая мышца изнывала от боли. Любое, даже мелкое движение было невыносимым. О боже, а ведь это всего лишь несколько ударов в живот и ребра. И так, не в полную силу, ведь я должна потом быть в форме достаточно, чтоб ровно идти… Ах, да и прическу еще закончить. И макияж подправить. Времени ведь мало, скоро ехать.

— Тебе снова повезло. В последний раз, — так сказал Шаламов, когда я корчилась от боли у носков его наполированных ботинок.

Хоть бы Влад услышал меня. Хоть бы придумал что-то. Именно это пульсировало в мозгу, пока неловкими руками и под присмотром двоих ублюдков, я скрывала видимые следы своего везения.

Переодеваться пришлось тоже при них.

— Босс, а может, по-быстренькому… Чисто за то, что Сазончик недосмотрел за своим тупым братцем, и тот подослал нам крысу?

— После Молота? — скривился Шаламов. — Прям так сильно горит?

— Да не…

Стиснув зубы, я максимально неторопливо оделась. Нет, оказывается, гордость внутри еще была жива. Или, может, ожила от хриплого голоса в трубке. Гордость, силы чтоб держаться, чтоб царапаться… Не знаю.

Влезла в платье.

— Застегните, — повернулась спиной, — сама не дотянусь.

С усмешкой Стас подошел. Вдавил пятерню в и без того болевшие ребра и дернул молнию вверх.

— Благодарю, — позволив себе лишь рваный выдох, невозмутимо ответила.

Сунула ноги в туфли, пытаясь не качаться от головокружения. Выпрямилась. Вот и все, готова.

— Стас, выйди, — приказал Шаламов.

Тот, не сумев скрыть удивление, торопливо пересек комнату и скрылся за дверью.

— Я восхищен, — странным тоном протянул он.

Приблизился, развернул за плечо. Взял за подбородок, покрутил голову, рассматривая лицо.

— Как ты смогла напасть на девку, вырубить ее после всего? Не побоялась…

— Все благодаря усердным тренировкам, — я пожала плечами, глядя ему в глаза. — Хочешь, и тебе разработаю программку. Опыт работы с пожилыми у меня есть.

— Знаешь, а ведь все еще можно переиграть, — отпустив подбородок, повел пальцем по скуле, — не с Молотом, нет, конечно. С тобой.

Я изогнула бровь.

— Есть в тебе, что-то такое…, - скользнув по подбородку, спустился по шее к груди. — Оставайся здесь. Получишь, что захочешь…

— Правда?

— Только скажи.

— Хочу, чтоб Влад жил.

— Ты не расслышала, девочка? — накрутил на палец прядь моих волос. — Все, кроме Молота…

— Тогда — нет.

— Ты что, не понимаешь? Да Глеб выебет тебя и грохнет. Сам в лучшем случае…

— Да мне плевать, что будет со мной, — медленно проговорила, глядя в глаза.

Он убрал руку. С усмешкой покачал головой.

— Баба-дура.

— Ты ради такой был готов нарушить уговор, может даже лишиться огромной тонны бабла, Шаламов, — я разгладила и без того идеальные лацканы его пиджака. Кончиком пальца прикоснулась к груди слева, и начала медленно рисовать вопросительный знак, говоря: — Так что, кто из нас дурак-еще очень, очень, очень большой вопрос.

Схватил за запястье. Сжал изо всех сил до вспышек в глазах от боли. И побагровев от злости, брызжа слюной, выпалил.

— Пошла.

Толкнул. Равновесие я удержала. Сама открыла дверь и вышла. Он следом, злобно дыша в спину.

Меня колотило. Сильно, он замечал. Как и то, что я, вопреки дрожи, боли, страху, шла с высоко поднятой головой. Пусть глаза застилали слезы, а сердце обливалось кровью. Пусть я, возможно, просто обезумела от ужаса, и поэтому так… А все равно.