Девушка без лифчика

Невольно сравниваясь с Богданом, я ощущал себя убогим стариком, для которого все кончилось, еще не начавшись.

При таком восприятии хотелось уснуть и никогда не просыпаться.

Лучше бы меня поселили с безумным математиком, который не ходил к девчонкам, а лежал с книжкой по топологии и рассказывал о бутылках Клейна и сферах с ручкой.

Но я не имел понятия, как такого найти.

О том, что больше всего хотелось бы оказаться совсем одному, наедине с самим собой, с мыслями, размякающими от «электросна», я не осмелился сказать.

Я не знал, как объяснить все это незнакомой чужой женщине, забывшей молодость с подобными проблемами.

10

– Ты в какой комнате живешь? – спросила она, не дождавшись моего продолжения.

– В двадцать третьей, – все-таки ответил я. – С видом на главный корпус.

Комендантша взглянула в компьютер, затем достала из стола старомодный затрепанный журнал, полистала, пошуршала, потом сказала задумчиво:

– Все занято, под завязку. Одного тебя поселить некуда.

Я вздрогнул: женщина читала мысли.

– А переселять к кому-то другому – думаешь, будет лучше?

– Не думаю, – соврал я.

– То-то и оно.

– На самом деле…

Я опять перевел дух.

–…На самом деле, если честно, я и сам не знаю, чего мне надо.

– Зато знаешь, чего не надо?

– Да. Но от этого не легче.

– Хотя, знаешь…

Она подняла голову.

Темно-серые глаза смотрели грустно, но умно.

– Есть один вариант. Правда, комната маленькая и не здесь. Не уверена, что понравится. Но, если хочешь – пойдем посмотрим.

– Хочу, – сказал я. – Пойдемте посмотрим.

Встав с кресла, комендантша подтолкнула к выходу, задела грудью.

Нечаянное прикосновение было мягким.

Ничего подобного я не ожидал, но почувствовал внезапную радость.

В конце коридора была глухая дверь, на которую я не обращал внимания.

Замок поддался не сразу, открылась черная лестница – гулкая и обшарпанная.

Многажды крашенные ступеньки были скользкими, уходили из-под ног.

Комендантша поднималась уверенно, она знала, что делает.

11

Комната на четвертом этаже была не просто маленькой, а крошечной, чуть больше туалета.

Основное место занимала кровать – стандартная провисшая койка.

Тусклые коричневые обои отклеились в углу, свисали лоскутом.

Видимо, тут текла крыша, о чем говорило бурое пятно на потолке.

Все напоминало обычное общежитие.

Я шагнул к окну, завешенному отвратительным тюлем.

Оно выходило не на Фрунзе, а во двор.

Внизу громоздились мусорные баки – видимо, столовские.

Валялись какие-то доски и прочий гнилой мусор.

Чуть дальше тянулся забор частного сектора, возвышались разномастные строении, торчали покривившиеся телеантенны, ползли банные дымки.

Уныние сдавило горло.

Выхода не было – никакого никуда, ни при каких условиях.

– Душно тут, окно открою…

Комендантша потянулась к высокому шпингалету.

–…Заело, помоги. У меня сил не хватает.

За спиной кто-то шумно прошел по коридору.

Взметнулись и угасли веселые молодые голоса.

Я нагнулся и поцеловал плечо – теплый изгиб между белым воротом и химической головой.

Запах немолодого тела был знаком по матери, но тот не вызывал эмоций.

– Ты что?..

Она не отдернулась, не взмахнула руками, замерла на месте.

– Ничего.

Я отступил, зашел сзади, из-под мышек схватился за грудь.

Пальцы ощутили чашечки бюстгальтера, жесткие под блузкой – больше ничего я не почувствовал.

– Тебя как зовут? Гена, кажется?

– Гриша.

Комнатушка повернулась, кровать приподнялась, подалась навстречу.

Черная юбка поползла вверх.

– Подожди, дай хоть колготки сниму!

Голос не изменился, звучал почти равнодушно.

– На той неделе эту «Омсу» купила, а ты сейчас порвешь!

Обнаженные, коленки уже не казались красивыми.

Но это ничего не стоило.

В голове понеслось почти так же, как на экзамене по матанализу.

Но я не упал – наоборот, полетел выше.

Время схлопнулось и расхлопнулось, выбросило обратно.

– Тебе сколько лет, Гриша? – спросила комендантша, поднявшись.

– Почти двадцать, – ответил я. – А что?

– А то, что мне почти пятьдесят. И я тебе в бабушки гожусь.

– В бабушки еще нет, – возразил я. – Расстегните кофточку, пожалуйста.

– Что?!..

В тихом голосе взметнулось изумление.

– Кофточку расстегните. Чтоб я и ее не порвал. А с лифчиком справлюсь.

Теперь ничто никуда не летело.

Я подтолкнул комендантшу обратно, осторожно поставил на четвереньки, присел, опрокинул на себя.

Я приник к широкой спине, одной рукой сдавил грудь, прижал локтем, второй ухватил невидимый лобок.

Мне хотелось не просто овладеть этой женщиной без остатка – вдруг стало ясно, что лишь через ее тело я вырвусь в пространство, которого недостает.

II

1

– Не надо, не надо…

Екатерина Матвеевна поймала мою руку.

–…Там сниму, не сейчас…

Она отцепила мои пальцы от рубашки.