Девушка без лифчика

– Поменяла. Оделась, пришла сюда, отперла каптерку, выдала целые.

– А ты ее адрес знаешь?

– Не знаю, но зачем он? – сосед пожал плечами. – Иди к ней сюда, в кабинет. Первый слева от лестницы, где получал бумажки на вселение.

– Ты же говорил, она на больничном?

– Была на больничном. Но когда? Она так: два дня работает, три болеет, потом опять два работает и так далее. Сегодня на месте. Утром вышел на пробежку, видел – топает сюда.

– А как ее зовут?

– Зовут Катерина, а отчество…

Он поглядел в потолок.

–…Михална, кажется… Нет, Матвеевна. Да, точно. Катерина Матвеевна.

Я встал с кровати, одернул футболку.

– Ты куда сорвался? – поинтересовался Богдан.

– К ней. К этой… Катерине Матвеевне.

– Посмотри на время. Ее там нет. Прием сначала с утра, для заселения. Потом перед ужином, по другим вопросам. Так что подожди, до вечера не умрешь.

– Не умру, да, – подтвердил я и снова лег.

Решение, которое пришло ночью, оформилось очень четко.

8

За столом в черном офисном кресле сидела не разукрашенная девица, а обычная, нормальная женщина.

Белая блузка подчеркивала командный статус.

Волосы неопределенного цвета теснились в старомодной прическе, уложенной с помощью химии.

Лицо было не злым, но каким-то потухшим.

Комендантша уткнулась в дисплей, неуверенно щелкала кнопками.

– Екатерина Матвеевна, – осторожно начал я. – Извините, что побеспокоил…

Я помолчал.

Моя просьба выходила из общего ряда.

Я знал, что результат может всецело определиться впечатлением от первых слов.

– Я бы хотел…

– Ты математик? – перебила она. – В компьютерах шаришь?

– Я физик, – ответил я. – Но… немного шарю. Вам что нужно? Установить обновления, почистить реестр? Или добавить фильтр на почту?

– Нет, у меня с Офисом бес знает что творится.

– А что именно? – уточнил я. – Слетел шаблон, глючат шрифты?

В офисном пакете я разбирался лучше иного программиста.

Дома мне приходилось даже ставить релиз 2003 года на «десятые» Windows, которые ее официально не поддерживают.

Наш школьный историк любил писать мемуары, но «ленточные» меню поздних версий вводили его в ступор.

Я помог и получил пятерку в четверти.

– Да нет, хуже. Сама не пойму. Начинаю поправлять – глотает буквы. Что-то сломалось, а что – понять не могу. Ничего не трогала, не роняла, только пыль утром протерла.

– Понятно, – сказал я. – Ничего не сломалось, все проще некуда. У вас нажалась клавиша вставки.

– Что нажалось? Не понимаю. Объясни по-человечески. А лучше посмотри-ка сам!

Я зашел за стол, комендантша откатилась назад, давая место.

Офисное кресло недовольно скрипнуло.

Я увидел колени – большие, круглые, красивые в коричневатых колготках.

Заметив мой взгляд, она одернула черную юбку.

Груд тоже была большой, но доверху застегнутые пуговицы не давали рассмотреть ничего существенного.

Я, конечно, не имел в мыслях плохого, но чисто автоматически уставился и туда.

Бюстгальтер под блузкой, кажется, был черным.

Я склонился к монитору.

В узком, свернутом окне висел текст:

«По результатам минувгода…»

Я нашел клавишу «Ins» – на древней клавиатуре засунутой черт знает куда – нажал.

Оповещение «ЗАМ» в строке меню потухло.

Я развернул окно во весь экран, выпрямился.

– Все нормально, Екатерина Матвеевна. Можете работать. Но проверяйте, на нажаты ли случайно «Капслок», «Инсёрт» и прочие, которые все портят.

– Спасибо. Ты великий шаман!

Вспыхнула короткая улыбка, от которой лицо преобразилось: просветлело, сделалось привлекательным.

– Проси, что хочешь.

В голосе не было издевки.

– Говори, что тебе нужно?

– Мне…

Я сделал глубокий вдох, медленно выдохнул.

–…Мне бы хотелось переехать в другую комнату.

– А что так?

Вопрос прозвучал по-доброму.

– Из окна дует? батарея не греет? сосед не устраивает?

Я молчал.

– Так скажи, кто он? Разберемся в два счета. Это проще, чем компьютер наладить. Укоротим, а то и вовсе выселим. Желающих на его койку хоть отбавляй.

– Все дует, ничего не греет, – я покачал головой. – То есть наоборот, греет и не дует и сосед устраивает, не надо его выселять. Просто…

9

На самом деле все было далеко как непросто.

Комната могла называться идеальной, даже ручки на пластиковом окне не имели трещин в основаниях.

Батарея грела, вода исправно лилась из чистой душевой лейки.

К Богдану претензий не было.

Выговорившись в первый день, он не докучал болтовней.

Музыки сосед не гонял – слушал в наушниках; в них же играл на планшете.

Звонок на сотовом у него был тихим и мелодичным.

Мне нравился даже Богданов лексикон – современный, острый и живой, однако без «телок» применительно к женщинам и прочих быдлянских выражений.

Я ни разу не услышал даже ни «по ходу», ни «по чесноку».

В первый вечер сосед хотел доставить удовольствие, подогнал мне одну из своих девиц.

Поняв мое нежелание, больше он никого не приглашал, каждый вечер куда-то уходил, возвращался еле слышно.

Но соседство изнуряло душу сознанием собственной неполноценности.

Рядом со мной, на расстоянии нескольких шагов, текла жизнь.

Настоящая, полнокровная жизнь со всеми радостями, из которых главным оставался секс.