Девственница (СИ)

— Здесь? — новый нажим выбивает воздух из моих легких. — Тебе нравится, когда я трогаю тебя тут?

— Да, — отвечаю с полустоном.

Его пальцы скользят чуть ниже, разделяя складки плоти, проникая в меня. Тянущая боль меж бедер становится острой, и единственное, что может ее унять — новое прикосновение к заветной точке. И он безошибочно угадывает это…

— Ты мокрая для меня.

— Это… плохо?

Тагир качает головой, касается губами моего плеча:

— Мне нравится, что заставляю тебя быть такой мокрой.

Он вдруг берет меня за запястье, и кладет мою ладонь на свой возбужденный член. Обжигающе горячий и невероятно твердый. Опускаю взгляд: мне он кажется набухшим до огромных размеров, возбужденным до предела.

— Я больше не могу ждать, — рычит Валиев.

Отстраняется от меня, тянется к верхнему ящику тумбочки. Смотрю непонимающе, пока не показывается небольшая блестящая упаковка, которую разрывает зубами. Смотрю, не отрываясь как Тагир раскатывает презерватив по члену.

— Ты готова?

— Да, — выдавливаю, задыхаясь. Страсть, вязкая и горячая, несется по венам. Тагир накрывает меня своим телом, проникая внутрь, осторожно, медленно. Чувство давления все усиливается, мне становится больно. Его член словно заполняет меня на полную, мне передается его жар. Вскрикиваю, но губы Тагира накрывают мой рот, заставляя замолчать. Его губы и язык влажные, горячие, поцелуи полны исступления. Он буквально расплющивает меня своим телом, овладевая с такой настойчивостью, что не успеваю даже дышать. Входит еще глубже, я вскрикиваю.

— Тсс… Больно?

— Немножко.

— Доверяй мне, детка. Станет лучше.

Просунув руку меж нашими телами Тагир находит клитор, начинает ласкать, двигаясь осторожно, постепенно делая толчки более глубокими. Постепенно и правда становится полегче. А потом и вовсе, что-то происходит, пальцы Тагира гладят место, которое словно искры из меня высекает. Так хорошо… невероятно просто. А боль от его размера, от того что переполняет меня, будто до самого сердца достает членом, только усиливает наслаждение. Обвиваю его бедра ногами, прижимаюсь, издаю бесстыдные стоны, которые уже не могу контролировать. Толчки все сильнее, и я встречаю из с упоением. Отдаваясь полностью во власть этого мужчины. Млея от одного осознания этого.

Приподняв мои колени, Тагир начинает врываться в меня резкими и быстрыми толчками. Они отдаются во мне сладкой болью и раздирающим на части удовольствием. Он толкается мощно, до упора, и я теряюсь в сумасшедшем водовороте, тону, захлебываюсь. С каждым его проникновением с губ срывается стон. Невыносимо. Порочно. Сладко.

Взрыв накрывает меня совершенно неожиданно. Безжалостно. Судорога скручивает тело, спазмы прошивают насквозь, до кончиков пальцев. Сильные толчки Тагира продляют этот невероятный взрыв. Последний удар, Тагир хрипло выдыхает, его лицо искажено… и прекрасно. Наступает тишина. Тагир выходит из меня, ложится рядом. Его глаза закрыты.

Мне почему-то отчаянно грустно. Хочется хоть какой-то ласки, знака. Проявления нежности. Хоть какого-то чувства. Ощущаю себя бесконечно одинокой и никому не нужной. Оглядываюсь в поисках своей одежды. Осторожно приподнимаюсь, спускаю ногу с постели…

— Ты куда собралась, Вилена?

Почему его голос звучит так холодно? После всего что мы сейчас пережили… Но конечно, я не буду спрашивать его об этом.

— Мне нужно к Насте.

— Она может проснуться?

— Да… Я переживаю…

На самом деле, Настя спит очень крепко. А Варвара наоборот, очень чутко, и обязательно придет к малышке. Не знаю, зачем я лгу…

— Хорошо.

Я думала, он остановит меня. Сейчас мне еще хуже. Хожу по комнате, собирая свою одежду. Быстро натягиваю платье на голое тело и выскальзываю за дверь. Медлить — значило бы унизить себя еще больше…

Глава 18

Захлопнув за собой дверь своей комнаты, падаю на кровать, сворачиваюсь на постели клубком. Меня знобит. Какая же я идиотка! На что я рассчитывала? Что Тагир побежит за мной? Ну да, конечно, размечталась… Знала ведь, что нельзя строить воздушные замки! Должна скрывать от Тагира, как меня тянет к нему…

А вместо этого отдалась бездумно…

Погода вторила моему ужасному настроению, за окном бушевала гроза. Я закуталась в одеяло с головой. Самое тяжелое, что я не умею плакать. Когда умер Павел я столько плакала, что с тех пор у меня нет больше слез… Или, возможно, подсознательно считала, что это лицемерие. Ведь этой ночью Валиев не сделал со мной ничего из того, что я не желала сама… Случилось то, чего больше всего опасалась: в сердце снова зажглась любовь к Тагиру…

Утром меня разбудила Варвара, Настя опять уже проснулась и была накормлена завтраком, а я начала себя корить — да что ж за мать такая, дрыхнет и даже не слышит, как ребенка забирают из комнаты.

— Деточка, тебя Тагир Исаевич просит через час быть готовой. Куда-то поехать с тобой хочет. Еще он особо отметил, чтобы ты обязательно позавтракала. Так что давай, не подводи меня, вставай, умывайся, — хлопочет, собирая игрушки, разбросанные по комнате.

— Я сама соберу, не надо…