Девственница (ЛП)

Она рыдала глубоко, сильно, обильными слезами, от которых дрожала спина, а тело содрогалось. Все это время Кайри планировала оставить ее. Все это было уловкой, чтобы заставить Элли вернуться в мир, которому та принадлежала. Вот почему Кайри умоляла о поцелуе - ее последнем поцелуе.

Элли схватила сумку и обняла ее. Ей нужно было что-то обнять от отчаяния. Она плакала по трем причинам.

Плакала потому, что была напугана.

Плакала потому, что была одна.

И плакала потому, что...

- Сорен, - прошептала она в холодную темную ночь.

Она скучала по нему, так чертовски сильно скучала по нему. Она скучала по нему с той секунды, как ушла от него, до этого момента, когда все еще продолжала скучать. Она скучала и любила его, и отдала бы все прямо сейчас, чтобы он приехал на своем «Дукати», взял ее на руки, отвез обратно в город, уложил в свою постель, избил, трахнул и простил за то, что она ушла от него.

Но она была одна. Сорена здесь не было. И даже если он простил ее за то, что она бросила его, она все еще не могла простить его за то, что он сказал и что сделал. Если она вернется к нему, все будет как прежде. Она будет его собственностью и его владением. Он оставит паству и заставит выйти за него. Все так и будет. Ее свобода исчезнет, растворится. Он никогда больше не позволит ей доминировать над Кингсли, или над кем-либо еще, если уж на то пошло. Он совершенно ясно дал это понять.

Одна и с пятьюстами долларами в кармане, она должна была решить. Она не могла сидеть на заднице и плакать всю ночь. Хотя это, конечно, было заманчиво.

Когда-то давным-давно она была счастлива. По-настоящему счастлива. Каким-то образом она потеряла это где-то по пути. Всякий раз, когда она что-нибудь теряла - ключи от машины, водительские права, - Сорен брал ее за плечи и говорил, чтобы она возвращалась по своим следам. Идти назад от этого момента, до того, как она последний раз держала их.

Когда она в последний раз была счастлива – по-настоящему счастлива - в этом мире?

Элли мысленно вернулась назад, к той ссоре, которая произошла у нее с Сореном, к тому дню в кабинете врача, к утру, когда она проснулась с тошнотой и ее рвало так сильно, что и она, и Кингсли сразу поняли, что произошло...

Элли рукавом вытерла лицо и посмотрела на луну и звезды. Она так долго жила среди городских огней, что забыла, что луна - это не все, что есть в ночном небе. И хотя мириады звезд танцевали на небе, именно луна притягивала ее внимание. У Кингсли была оранжерея на крыше его манхэттенского таунхауса, заполненная тропическими растениями и редкими цветами в стеклянном коробе размером с большую спальню. Ей нравился аромат цветущих оранжерей и много времени Элли проводила там, читая и наблюдая за проплывающим мимо городом. Она часто ждала Сорена там, глядя сквозь стеклянные стены на Риверсайд-драйв. Она высматривала Сорена и улыбалась, когда слышала двигатель «Дукати», и видела, как он подъезжает к дому.

В последний раз, когда они с Кингсли занимались сексом, это было на кушетке в его оранжерее. Ранее тем же вечером он жестко выпорол ее в своей спальне и грубо трахнул. Но несколько часов спустя они поднялись с вином в оранжерею, и она приказала ему раздеться догола. Вокруг было так много растений, что никто не мог заглянуть в оранжерею, если только они не заглядывали с крыши, а это означало, что, возможно, Бог наблюдал за ними. Ей понравилась эта мысль. В ту ночь она облила Кинга обжигающим свечным воском, пока он не стал таким твердым и возбужденным, что умолял ее трахнуть его. Она оседлала его бедра, приняла его в себя. Пока он был в ней, а она на нем, она смотрела на луну высоко над головой и испытывала чистейшее счастье. Сорен скоро будет дома, подумала она. А до тех пор у нее был Кингсли, чтобы составить ей компанию. Сорен никогда не оставлял ее одну в отъездах. Он всегда был с ней так или иначе.

Элли снова захотелось этого, того счастья, которое она потеряла на этом пути. И последнее место, где у нее оно было, было на Манхэттене с Кингсли, в его особняке.

Может, оно все еще был там.

Она медленно поднялась на ноги и закинула сумку на плечо. Стряхнула грязь со штанов и направилась к дороге. Потребовалось два часа, чтобы добраться до города Гилфорд. Элли не стала снимать номер в отеле. Она нашла единственную в городе автобусную станцию и села в вестибюле, ожидая прибытия первого автобуса. Пока она ждала, Элли вытащила свою книгу и уставилась на нее. Страницы были мятыми и загнутыми, запачканные чернилами. Девственница. Она больше не была уверена насчет названия. Дафна была девственницей только на первых пятидесяти страницах. И девственность была в негативном свете. Хвастаться нечем. Те годы, когда Элли была девственницей, самое не интересное в ней было это недостаток секса. Кем же в действительности была Дафна? Дафна была бегуньей. Вот кем она была. Она бежала по бездорожью и по пересеченной местности, она бежала, когда Джон гнался за ней, и в конце она снова побежала, она убежала. "Бегущая" звучало не очень романтично. Может, еще что-то... может...