Девственница

Глава 1

— Извини, Вилен, мне правда очень жаль, но банк отказывает в кредите. На данный момент на тебе висят две задолженности. Обеспечения нет у тебя. Мне очень жаль…

Стискиваю руки в кулаки. Этого следовало ожидать. Меня не удивил отказ. Но бесит, с каким показным, нарочитым сочувствием он произнесен. Виталий Николаевич Антонов, старший специалист банка, мой бывший одноклассник. У меня глубокое ощущение, что он испытывает удовольствие, отказывая мне. Когда-то в школе я была самой популярной, самой богатой, за мной ухлестывали парни, не помню, кажется, аж с пятого класса. Сейчас же я, нищая, растерянная и разбитая. Приехала в родной город — последняя надежда найти хоть какую-то помощь здесь. Ну, или по крайней мере спрятаться от кредиторов, пересидеть.

Нас приютила бывшая домработница моего отца, Варвара Сергеевна. Не знаю, что бы я делала без нее. Хоть какая-то крыша над головой. Но долго без денег мы не протянем, выплачивать долги все равно надо, иначе объявят в розыск. Я так устала чувствовать себя загнанной. Когда уже все закончится? Почему мне все время приходится бежать? Ведь за свою жизнь я не совершила ни единой подлости…

Кроме одной…

О которой запрещаю себе вспоминать. Как говорят адвокаты: это к делу не относится.

Мне нужно достать деньги, без них никак. Но теперь еще один вариант рассыпался в прах…

— Ты даже побледнела, Вилена, — голос Виталика становится сочувствующим. Так еще хуже. Могу разреветься. — Что у тебя случилось, красавица? Может я смогу помочь?

— Спасибо. Мне нужен кредит, как ты понимаешь. Но вряд ли у тебя есть такие деньги…

— Откуда тебе знать. Давай поужинаем сегодня? Я тебя в ресторан приглашаю. Все ж таки не чужие. Восемь лет в одном классе. Расскажешь, куда ты так неожиданно пропала, даже доучилась?

— Я закончила школу в другом городе. Ничего особенного, так бывает, — пожимаю плечами.

— У меня другое ощущение.

— Ты это о чем?

— О том, что с тобой никогда не бывает «ничего особенного», Вилена. Дочь главного криминального авторитета города сбегает со своим братом, бросив все. Ты хоть представляешь, что о тебе болтали тут?

Конечно представляю, Виталик. Обо мне болтали всегда. Как и о моем несчастном брате. Вот только мне эта «популярность» всегда была костью в горле. И то, что сейчас выслушиваю от тебя, такая же кость. Ты ничем не можешь помочь, но буквально истекаешь слюнями, жаждешь грязных сплетен. Думаешь, что я могу увидеть в тебе спасителя на белом коне? Черта с два. Ты жалкое любопытное ничтожество, и только.

— Говорили даже, что ты беременна от своего брата, — добивает меня очередной омерзительной сплетней бывший одноклассник.

— Виталь, у меня такое ощущение, что я не в банке, а даю интервью корреспонденту самой желтой газетенке нашего города, — морщусь как от зубной боли. — Извини, если ты там подрабатываешь — ноу комментс. Я не собираюсь обнажать перед тобой душу. Даже если ты меня накормишь омарами.

Кажется, я отбрила его вслух ничем не хуже, чем мысленно. Кто бы мог подумать, что когда-то я была замкнутой и застенчивой. Все страхи и обиды хоронила глубоко в себе. Иначе было не выжить…

Виталик надул губы, обиделся. Заметно, что его распирает сказать какую-нибудь гадость. Но не может. Привычка — вторая натура. Он привык считать меня дочерью криминального авторитета. Неприкосновенной. Его мозг еще не впитал свежую информацию — Шаха больше нет. Он больше не держит этот город в своем стальном кулаке…

Мой отец был очень жестоким человеком, причем не только со своими «подчиненными», но и с собственными детьми. Может быть кому-то из моих друзей или одноклассников и казалось, что я живу в золотом дворце… На самом деле все было не так. Нам сильно доставалось с братом за малейшую провинность. Мы не могли жить как обычные дети, нас все время прятали, за нами ходили телохранители, потому что мы могли стать «оружием» против отца в случае похищения.

Если бы Глеб Шахов, мой отец, не погиб месяц назад в результате очередного на него покушения, мне бы и в голову не пришло сюда приехать…

С такими невеселыми мыслями возвращаюсь к дому Варвары Сергеевны, старой покосившейся хибаре на окраине города. С отчаянием понимаю, что денег осталось совсем немного, скоро не хватит даже на продукты… Не могу себе позволить объедать пожилую женщину, которая конечно же не станет попрекать куском хлеба.