Девочки из кошмаров

– Вы видели, куда убежал мистер Харвуд? – спросил офицер.

– Нет, – помотала головой Зильфа. – Он будто растворился в воздухе.

Полицейские изучили лежащие на тропе кости. Рано или поздно они найдут среди них кошелёк, или ключи от машины, или ещё какие-нибудь личные вещи, которые помогут идентифицировать Харвуда. И это станет настоящей загадкой уже для них.

Что касается Тимоти, Эбигейл и Зильфы, они получили свои ответы.

Наверху лестницы Тимоти ждал папа, который от беспокойства не мог устоять на месте и быстро расхаживал из стороны в сторону. При виде сына он бросился к нему и так крепко обнял, что Тимоти секунду не мог дышать.

Папа рассказал, как, вернувшись домой после воскресной вечерней смены, обнаружил разбитое горшком окно, выломанную гаражную дверь и отсутствующую машину жены и немедленно позвонил в полицию, испугавшись за Тимоти. К тому моменту им уже поступили сообщения о мальчике за рулём, направляющемся по мосту на запад.

– А что вообще с домом? – спросил Тимоти в попытке сменить тему.

– В смысле? – не понял папа. – Не считая окна, дом в порядке… разве нет?

– А… Да, – опомнился Тимоти. – Я на всякий случай спросил.

Конечно, он знал, что нарисованный дракон был порождением проклятия, но до этого момента не был уверен, где проходила грань между иллюзией и реальностью. Она была тонкой, но определяющей. Дракон был наваждением, тогда как гаражную дверь Тимоти выломал очень даже на самом деле. Точно так же как Кошмарии в доме Харвуда не были настоящими в отличие от изуродованного мертвеца под маяком. Но Тимоти в какой-то момент потерял контроль над своим воображением и теперь лихорадочно ломал голову, как объяснить папе, зачем он сел за руль. Но тот вовремя отвлёкся.

– У тебя рука вся распухла! – ахнул он.

– Да. И болит.

– Можешь ею пошевелить?

Тимоти помотал головой.

– Тебе нужно в больницу, – решил мистер Джулай и закрутил головой в поисках ближайшего полицейского. – Что там внизу произошло?

– Э-эм… Это трудно объяснить.

Глава 47

Несколько часов спустя Тимоти сидел на своей кровати и смотрел в окно. Звёзды начали тускнеть в преддверии рассвета, на который указывала пока ещё тоненькая светлая полоса вдоль восточного горизонта. Тимоти чувствовал себя совершенно разбитым. Вернувшись из больницы, он несколько раз укладывался спать, но бурлящие в голове мысли не сулили надежды на отдых. Каждый скрип, каждое бульканье в трубах и каждый щелчок котла заставляли его вздрагивать в ожидании новой атаки.

Эбигейл с бабушкой поехали вместе с ними в больницу, где полицейские продолжили расспрашивать Зильфу и мистера Джулая. Убедившись, что на них никто не смотрит, Тимоти достал из кармана добытый у маяка трофей и незаметно передал его Эбигейл.

– Твоя бабушка уже столько времени её ищет, – прошептал он. – Как-то неправильно было её там оставлять.

– О боже, – выдохнула Эбигейл, сжимая в пальцах челюстную кость. – Я была так рада убраться оттуда, что совершенно о ней забыла. – Она внимательно посмотрела на Тимоти. – Бабушка уничтожит её при первой же возможности.

– Очень на это надеюсь.

Они недолго посидели молча, а затем Эбигейл внезапно его обняла.

– Спасибо, – сказала она, зардевшись. – Ну, знаешь… что спас меня.

– Мы спасли друг друга, – возразил Тимоти.

Она закатила глаза.

– Ты безнадёжен.

Руки уже не так сильно болели: ему дали хорошее обезболивающее. Врачи сделали рентген, медсестра загипсовала одну руку – ту, что укусили, – а вторую туго забинтовала. Ею Тимоти поднял подушку.

На белой в синюю полоску простыне рядом с изголовьем лежала настоящая челюстная кость, напоминающая коричневую подкову. Из неё торчал одинокий чёрный клык. Под взглядом Тимоти его золотистое свечение стало ярче, и мальчика охватило незнакомое чувство. Казалось, кто-то говорит с ним по телефону с другого конца света. Слов было не разобрать, но Тимоти примерно представлял себе их смысл. Именно поэтому он сделал то, что сделал, – там, у маяка.

Пока Зильфа и Эбигейл разговаривали с полицейскими, Тимоти вынул из черепа волшебную кость и убрал в карман куртки. Он уже собрался встать, но вместо этого дёрнул за серую нижнюю челюсть мистера Харвуда. Та с тихим хрустом отломилась от пустого черепа. Помешав пальцами гравий, Тимоти нашёл подходящего размера чёрный камень и заменил им один из зубов.

Получилась весьма убедительная подделка. Тимоти быстро выпрямился и спрятал её в другом кармане.

Именно её он вручил Эбигейл в больнице и не сомневался, что к этому моменту Зильфа не оставила от кости и обломка.

Тимоти провёл по настоящей кости большим пальцем левой руки. На ощупь она была шершавой, как бумага, и такой же лёгкой. Почувствовав укол, как от разряда тока, он отдёрнул руку. Ему стало страшно. Он даже не мог толком сказать, почему оставил её себе, знал лишь, что так было нужно.

Тимоти отвернулся к светлеющему на востоке небу и подумал о маме. Что она сейчас делает? Сидит у койки Бена, держит его за руку и молится? Что Тимоти ей скажет, когда она вернётся? А что скажет она?