Девочка⁰

Щелчок. В нашу сторону метнулся луч света. Фонарик… Я попытался пригнуться так, чтобы моя желто-фиолетовая ветровка не проглядывала через просветы между досками, но не рассчитал движение, и одна дощечка предательски поехала вниз, со стуком ударившись о деревянный пол. Шаги тут же поспешили к нам. Теперь конец.

– Эй, – позвал голос. – Вылезайте давайте, хватит уже…

Я решил сделать вид, что умер: закрыл глаза и уткнулся носом в холодный пол.

Ящики отшвырнули, и свет стал совсем яркий. Уже другой голос, более грубый, злорадно произнес:

– Вот они, красавцы!

Я поднял голову и увидел над нами двух мужчин в полицейской форме.

– Вставайте, ребята, – сказал нам другой, более мягкий голос – это был мужчина со светлыми усами на добродушном лице.

Второй полицейский был старше и смотрел на нас очень строго. Он наклонился ко мне и больно схватил за плечи, поднимая с пола.

– Давай, пацан!

– Это девочка, – мягко поправил его усатый.

– Ой… – И я сразу почувствовал, как ослабла его хватка, как аккуратней он начал со мной обращаться. – Бери второго.

Усатый полицейский потянулся к Гордею, но тот резко поднялся сам и, вывернувшись у него из рук, вдруг размахнулся и ударил его по лицу. Полицейский отпустил его, схватившись за нос (между пальцами тут же проступили красные капли), а Гордей рванул на крышу и там, как я понял по топоту, сиганул в люк.

Старший полицейский чертыхнулся, отпустил меня и помчался за Гордеем.

Я стоял, в растерянности глядя на усатого, а тот с такой же растерянностью – на меня. Мне хотелось извиниться перед ним за Гордея, я совсем не ожидал, что брат так поступит, и не понимал, почему он решил врезать этому милому дяденьке.

Мы постояли немного в тишине, а потом усатый, вытирая цветастым платком кровь с лица, неожиданно сказал:

– Что ж… если хочешь – беги и ты.

Но я мотнул головой:

– Не… я не буду.

Мне не хотелось, чтобы у него были из-за меня проблемы. Да и куда бежать?

Мы вылезли на крышу и спустились вниз по люку. Когда проходили мимо квартиры Ромы, там я увидел развернувшуюся драму: старший полицейский держал Гордея, скрутив ему руки за спиной, как преступнику. Дверь Роминой квартиры была открыта, и сам он несколько испуганно наблюдал за происходящим. Полицейский подтолкнул Гордея к лестнице, чтобы он начал спускаться, и брат, прежде чем послушаться, тихо сказал Роме:

– Сука. Предатель.

Тогда у меня мелькнула догадка: это Рома рассказал полицейским, где мы. Но зачем?

Нас повели к машине: Гордея – заковав в наручники, а меня – так, просто. Я шел рядом. Нас посадили в отсек для задержанных (мне помогли подняться, а Гордея грубо запихнули внутрь) – там было два откидных сиденья, одно напротив другого. Прежде чем закрыть за нами двери, старший полицейский мрачно сообщил Гордею:

– Нападение на сотрудника полиции при исполнении – это уголовная статья. – И хлопнул дверцами.

Мы с братом ничего друг другу не сказали. Когда машина тронулась, я услышал, как усатый полицейский передал по рации:

– Миловидовы найдены, живы, везем в участок.

Яблоко от яблони

Полицейские провели нас в холодный кабинет с аскетичным набором мебели: стол, стул, скамейка для задержанных, окно без штор или жалюзи. Отдельным помещением выглядел зарешеченный угол комнаты. За стол села женщина в форме, с дотошным пристрастием начала заполнять на Гордея протокол. С него так и не сняли наручники, и он осторожно вертел запястьями, пытаясь размять кисти.

– Руки болят, – пожаловался он старшему полицейскому, который и привел нас, как под конвоем.

Тот, хмыкнув, открыл дверь, подвел к ней Гордея, снял с него наручники, подтолкнул обратно за решетку и закрыл дверь на замок. Меня он хотел вывести подождать родителей в другой комнате, но я упорно замотал головой: без брата не уйду.

Тогда женщина оторвалась от протокола, строго посмотрела на меня и спросила:

– Почему вы убежали из дома?

Именно у меня спрашивала – в глаза смотрела. Будто бы это была моя идея.

Гордей пришел мне на помощь:

– Не отвечай. Мы не обязаны.

Тогда полицейская переключилась на него. Точно так же вперившись в него взглядом, спросила:

– Почему ты ударил сотрудника при исполнении?

Гордей сказал ей абсолютно киношную фразу:

– Я буду говорить только в присутствии своего адвоката.

– Это статья 318 Уголовного кодекса Российской Федерации, – как по учебнику отчеканила женщина, словно хотела похвастаться своими знаниями.

Но брат лишь повторил:

– Я буду говорить только в присутствии адвоката.

Тогда старший полицейский, который семенил туда-сюда из кабинета в коридор, неприятно хохотнул:

– Ну так звони своему адвокату!

Я заволновался, потому что у Гордея адвоката не было. Честно говоря, я не знал ни одного взрослого, у которого был бы адвокат до того, как возникнут подобные неприятности.

В подтверждение моих мыслей Гордей ответил:

– У меня его нет. Я же еще ребенок.

– Как из дома сбегать – так они взрослые, а как за свои поступки отвечать – так «ребенок»! – возмутилась женщина, снова утыкаясь в протокол.