Девочка в реакторе

На кладбище поехали тем же маршрутом, что и вчера. На похороны собрались родители молодоженов, близкие, знакомые и друзья. Один из них предоставил безудержно рыдающей девушке плакальщицу, что вызвало удивление у присутствующих.

– Зачем нам плакальщица? – незнакомка в черном одеянии невинно захлопала ресницами. Ее длинные волосы были заплетены в косы, а на ней самой темное платье по фигуре до самых пят, скрывая ноги в туфлях на высоком каблуке.

Машины долго колесили по городу в тщетной попытке оторваться от назойливых иностранных журналистов.

– Что вы делаете?! Сколько можно издеваться над человеком? – не выдержала Раиса, в очередной раз вытирая бежавшие по опухшему лицу слезы. – Зачем нужно скрывать моего мужа?! Он что, убийца? Вор?! Кого мы хороним? Уголовника?!

Плакальщица заботливо коснулась ее рукой, пытаясь успокоить. И никто из сидящих в катафалке не заметил на белоснежном лице насмешливую улыбку, которую девица с косами тут же спрятала в уголках густо накрашенных губ.

– Тихо, доченька, тихо, – едва слышно произнесла рядом сидящая женщина в черном платке.

– Поехали-ка прямо на кладбище, вдова нервничает, – произнес по рации полковник.

Катафалк, развернувшись на полдороги, отправился на кладбище.

Процессию тут же окружили солдаты. Впереди понесли гроб под пристальным наблюдением конвоя. Когда цинковый ящик водрузили на табуреты, ни одного присутствующего не подпустили к телу умершего пожарного.

Церемония прощания прошла в полном молчании.

– А теперь засыпайте, быстро, быстро!

Блестящая крышка гроба постепенно исчезала под тяжелыми землянистыми комками. Офицеры, сдвинув “лепестки” на подбородки и обливаясь потом, дружно подхватывали лопатой мокрую от дождя землю и тут же бросали ее в яму. Глухой стук по цинковой поверхности разрывал сердце.

Офицеры разровняли могилу лопатами и отошли в сторонку. Один из них, взяв из рук девушки букет живых цветов, возложил их на бугор.

– Прощай, Васенька…

Глава XIV

– За Победу, товарищи! За нашу Победу!

Валерий посмотрел на партийного чиновника с поднятым в руке бокалом портвейна и слабо улыбнулся.

– За Великую Победу!

Девятого мая решено было отпраздновать скромным застольем. На столе появилась дорогая выпивка (и это во время сухого закона!), закуски и еда из столовой. Дружно устроившись за столом, мужчины принялись поздравлять друг друга с Днем Великой Победы.

– Поговаривают, Чернобыль сильно пострадал от немцев. Вы видели сосну недалеко от станции? – Валера кивнул. – На ней вешали расстрелянных евреев. Жуткое зрелище!

– Давайте не будем о плохом. Просто отпразднуем этот день как следует!

– Не получится.

Ученый долго размышлял, стоит ли сообщать только что полученную им новость или же оставить ее под конец застолья.

– Валерий Алексеевич, попрошу вас объясниться!

– Мои помощники обнаружили малиновое пятно внутри блока. В реакторе все еще держится высокая температура. Непонятно только, парашюты это горят, в которых мы сбрасывали свинец, или что-то другое. Скорее всего, это раскаленная масса песка, глины, в общем, всего, что было сброшено внутрь реактора. Простите за испорченный праздник, Борис Евдокимович, но нам придется сбросить еще восемьдесят тонн свинца, чтобы свечение это прекратилось.

День Победы отпраздновали в спокойной обстановке вечером десятого числа.

– Валерий Алексеевич, вы отлично понимаете, какая ситуация складывается в мире связи с аварией, и я доволен тем, с каким рвением вы занимаетесь спасением всего человечества…

– Михаил Сергеевич, бросьте, я уже говорил вам, что большой угрозы отныне авария не представляет. Измерительные и подготовительные работы к предстоящей масштабной ликвидации уже сделаны, теперь дело предстоит за малым. Мы с Евгением Павловичем решили построить поддон под реактором, так как ядерное топливо может проплавить нижние части блока и загрязнить грунтовые воды. А затем, с моего позволения, мы начнем строительство некоего сооружения, которое позволит навсегда закрыть дыру, сбрасывающую радиоактивные вещества.

– Хорошо, хорошо, Валерий Алексеевич. Я лишь попрошу вас об одном: напишите для меня подробное письмо, что и как происходило, чтобы я мог выступить по центральному телевидению.

Инга не сразу узнала отца – тот похудел еще больше, под глазами появились темные круги, а лицо стало багровым, как переспелый помидор. Ее сердце тревожно забилось, а с полуоткрытых губ сорвался едва слышный стон.

“Мы теряем нашего папу… О, мама, как же ты была права! Эта работа его окончательно погубит!”

– Папочка! – девушка бросилась к отцу с распахнутыми объятиями. – Боже, что с тобой? Ты выглядишь отвратительно!

– Все в порядке, цветочек. Я просто устал, – его голос сильно охрип.

– Там над тобой издеваются что ли?! – с возмущением отозвалась Инга. – Тебя невозможно узнать! Я вижу, что с тобой происходит, и меня, как дочь, это очень сильно пугает. Ты себя так до могилы доведешь!

– Мне там самое место.

– Папа…