…Отец каждый раз плакал, когда навещал ее в той жуткой лаборатории – усаживался на стульчик рядом с кроватью и, не скрывая своих чувств, рыдал отчаянно, прикрыв лицо руками. Она даже не смотрела на него. Ей было все равно на его слезы и стенания. Ее пронзительные синие глаза буравили потолок. К горлу подкатывал тяжелый ком и застревал в нем, мешая сглотнуть.
– Я не хотел этого! Я не думал, что все так получится!
– Он сказал, что я родилась для великой цели, – внезапно произнесла она, смотря куда-то в сторону.
Отец убрал руки с лица и удивленно на нее посмотрел.
– Что?..
– Пап, а расскажи, взрослым действительно так тяжело, как говорит мой дядя?
– Никакой он тебе не дядя! – вспылил отец.
– Папа…
– Это все неправда! Он врет тебе все! Алиночка…
– А ты сам говоришь правду?
Он опустил глаза:
– Нет, цветочек. Я так же грешен, как и все люди.
– Почему ты не забрал меня?
– Я думал, что мама позаботится о тебе…
– Мне с ней было плохо. Новый папа оказался злым человеком.
– Мне очень жаль, цветочек…
– Пап, а когда все закончится, ты заберешь меня к себе домой?
Май, восемьдесят восьмой
…– Получается, все, что рассказывал Легасов перед своей смертью, правда.
Долгожитель усмехнулся:
– Этот ваш Легасов бросил свою дочь ради лживой науки. Сейчас бы без нее он был никем.
Мила проглотила рвущиеся с языка острые обидные слова и лишь пожала плечами.
– Знаешь, сколько я таких Легасовых за свой век видел? Они все плачутся о чужом благополучии, а сами тщедушные людишки. Он же использовал ту молодую журналистку. Спал с ней. А когда пришло время брать на себя ответственность, бросил ее вместе с дочерью. Своего родного отца я никогда не видел, – мужчина прикурил и замахал рукой, гася спичку, – я отчима считал своим отцом. Первое время он был действительно заботливым человеком, а потом… все резко изменилось. Власть и богатство многих портят. Приближенность к царю делала его незаменимым, а значит – богатым, влиятельным, важным.
– Значит, у тебя было обеспеченное детство. Чего же ты страдаешь?
– Деньги не самое главное в воспитании детей. Я иногда замечаю, с каким рвением нынешние родители отдают последнюю копейку ребенку, но не занимаются его воспитанием. Начинаются проблемы, ссоры, склоки, скандалы, нередко все заканчивается фатально. Я поражен, я в шоке. В моем детстве на самом деле не было никаких денег, отчим их проигрывал или пропивал. Он любил мою мать, но со временем любовь проходит, начинаются претензии. Она ушла, а меня оставила с ним. Именно по этой причине я оказался в урановых рудниках.
– А разве не ты был виноват в гибели российского царя?
Долгожитель рассмеялся:
– И это говорит большевик, та, которая виновата в смерти последнего русского царя! Очень смешно!
– Я придерживаюсь коммунистических взглядов, но я никого не убивала. Это было еще до моего рождения.
– Да ладно тебе! Я просто издеваюсь над тобой, а ты ведешься!
Девушка дождалась, пока невольный собеседник отсмеется, и задала волнующий ее вопрос:
– А что насчет девочки? Она-то тебе зачем понадобилась?
– Несколько лет назад у меня появилась шальная мысль, – после короткой паузы произнес Долгожитель. Он уставился пустым взглядом в стену и не замечал, как раздавил длинными пальцами сигарету, только что вытащенную из пачки, – мне тогда поставили диагноз, острый лейкоз, и отправили умирать. Болезнь не поддавалась лечению. Я был к этому готов. Мне надоело жить. Наскучило все. Я воевал на стороне нацистов против советских солдат, помог изобрести атомную бомбу, надеясь сбросить ее на ненавистную родину, а потом… все резко прекратилось. Я начал задумываться, а имело ли все это смысл? Нацисты проиграли, главных командующих убили, а Советский Союз процветает наравне с Европой. На самом же деле полным ходом шла холодная война, но мне уже стало по-настоящему скучно. Я ушел в раж, я пил, гулял, развлекался с женщинами, а все остальное меня уже не интересовало. Я ждал смерти. Она не пришла. Пришлось вернуться обратно на родину, хотя там меня никто не ждал. Мама скончалась, отчим тоже. Мне необходимо было время все обдумать, прийти к выводу, что нужны особенные люди, которым можно доверять. Взрослый человек не подходил на роль моего преемника. Понимаешь, мирный атом одарил меня своею силой. Я могу исчезнуть, могу превратиться в само обоняние, стать чужим слухом или посторонним звуком, взлететь выше, будто птица, но и это не бесконечно. Радиация все же опасная штука, ею сложно управлять, ею нельзя заигрываться. Она поедает организм, хоть и дает капельку своих способностей. Мне бы хотелось передать чуточку своих умений кому-нибудь другому, возложить на него миссию – отомстить всему миру, показать человечеству, кто здесь хозяин, заставить плакать всех этих жалких червяков…
…– Так будет лучше для тебя…
Лаборатория на другом конце страны
Июнь, две тысячи двадцатый год