Девочка в реакторе

Длинные, цвета воронова крыла, волосы были перехвачены тканевой резинкой. Глаза с удивительной синевой густо подкрашены черным карандашом. Темно-бордовая помада выделяла губы на бледном лице. Ярко-зеленая форма по фигуре. Слегка выглядывающие персиковые бугорки. Из-под рукава торчал черный ремешок.

Игорь остановился и посмотрел на незнакомку снизу вверх.

– Конечно! – и слегка растерялся, когда девушка приосанилась, надувая губы. – Я могу даже проводить… если вы, конечно, не против.

– Нет, что вы! Я как раз таки не против! – девица захлопала густыми ресницами.

Игорь посмотрел в ее пронзительные синие глаза и почувствовал, как сознание медленно отходит на задний план, уступая место приятному наваждению.

На улице стемнело.

Большинство военных уже разошлись по палаткам и конторкам, уступая место ночной тишине.

На территории станции все еще пребывали люди, дежурившие в ночные смены – как только солнце появлялось на линии горизонта, появлялись и сменщики.

И так каждый день.

Они едва не споткнулись о порог небольшой комнаты, где ночевал репортер, а после, ранним утром, отправлялся на поиски новых репортажей: его неимоверно манил вид разрушенного блока, и каждый раз, пребывая перед развалами реактора, ему казалось мало.

Игорь никак не ожидал, что не станет сопротивляться, когда девушка толкнула его на постель и принялась стаскивать с себя одежду.

Лямка бюстгальтера съехала с плеча, приоткрывая мужскому голодному взору тонкие ключицы. Грудь все еще оставалась прикрытой, заставляя возбужденно фантазировать. Девчонка будто бы ждала решительных действий со стороны любовника – сидя на нем верхом и обнажив белые ягодицы, она беспрестанно гладила его по груди и, не отрываясь, смотрела ему в глаза.

Игорь схватил чертовку за тонкую шею и впился губами в алые уста. Она слегка растерялась, но скрыла довольную улыбку, прикрыв от удовольствия веки. Дрожащей рукой фотограф сорвал ненавистный бюстгальтер и отбросил его куда-то в сторону, принимаясь гладить маленькие бугорки.

Девушка, издав протяжный стон, прикусила нижнюю губу, и даже не пискнула, когда разгоряченный двухметровый мужик, перевернув ее на спину, без зазрения совести вошел в нее.

– Игорь!!

Костин, вскочив как ужаленный, подхватил с пола вещи и, отвернувшись, принялся одеваться.

Мила, сложив руки на груди, с явным презрением наблюдала за его паническими телодвижениями.

– Тебя сегодня ночью видели с какой-то девицей! А утром я застаю тебя в чем мать родила!

– А тебе есть дело? Я свободный человек!

– У вас какие-то проблемы?

Мила вздрогнула и, обернувшись, увидела перед собой Легасова.

У него был усталый вид, он крутил пальцами сигарету, а в глазах царили такая апатия и безысходность, что девушка невольно посочувствовала ученому.

– Нет, все в порядке, Валерий Алексеевич!..

– Милочка, можно поговорить с тобой тет-а-тет?

Перепуганная девушка вопросительно посмотрела на Игоря.

Тот пожал плечами.

– Э-э-э… а в чем дело? Что-то случилось?

Легасов бросил взгляд на репортера, а затем тяжело выдохнул:

– Мне просто очень нужно с тобой поговорить.

Мила с наигранным равнодушием пожала плечами и пошла следом за академиком, спрятав в густых ресницах огонек беспокойства. Она буравила испытывающим взглядом спину попутчика и гнала прочь тревожные мысли: зачем так волноваться, если знаешь, что ничего дурного не совершала.

Или же дело было в другом?..

Они прошли в кабинет ученого, располагающегося в оперативном штабе, куда, опять же, допускали не каждого.

Над Чернобылем давно повис ореол таинственности и загадочности с оттенками легкого страха и бескрайнего любопытства. Каждый новый день как открытие, каждый новый час происходило полного волнения и испуга событие, заставляя вздрагивать от настоящего, пробирающего до костей, ужаса.

– Так о чем же вы хотели поговорить со мной, Валерий Алексеевич? И да, позвольте заметить, выглядите вы просто ужасно. Хотя-я-я это неудивительно, судя по тому, где вы работаете…

Легасов не произнес ни слова и, подойдя к мрачному закутку своей комнаты, отодвинул плотную штору.

Мила приподняла бровь и, нерешительно подойдя, заглянула внутрь.

– Это же та девочка, которую все ищут!..

– Это моя дочка.

Девушка застыла с раскрытым от удивления ртом.

– Дочка?! В смысле… дочка? А что она делает здесь, в Чернобыле?

– Мы с твоим супругом, Сашей, в последнее время перестали общаться. Он ушел в работу, ему стало не до дружеских разговоров. Мы тут все заняты, так что это ни в коем разе не упрек. И в какой-то момент я ощутил одиночество. У меня есть дочь, и не одна, и жена, а по сути, я… ну, я остался один. Мне не с кем поделиться, вылить свои эмоции, освободить душу, хотя иногда я позволяю себе согласиться с тем, что так намного лучше, так намного безопаснее.

– Валерий Алексеевич, я вас не понимаю.

– Зови меня просто Валера.

Девушка потупилась и смутилась:

– Но вы же старше…

– Мы здесь все равны.

Мила позволяла себе с этим согласиться.

– И что же вы… ты от меня хочешь?

“Все равно он не признается, по какой-такой причине здесь находится его дочь”