Девочка в реакторе

Земля находилась на одном уровне с водой.

Плавное и одновременно усыпляющее течение нарушил брошенный мелкий камушек, который Марина подцепила носком сапога, чтобы с любопытством посмотреть на расходящиеся по воде круги.

Раздался едва слышный “бульк!”, а затем все снова стихло.

– Когда пруд заполняли, – один из парней достал зонд с прибором, – вода затопила карьер по добыче песка и Нагорцы[24]. По ту сторону, – он неопределенно махнул рукой, – осталась часть их кладбища. Здесь всегда много моллюсков, рыб, микроорганизмов всяких. Живут как видишь. Радиация не сильно их зацепила.

– Да, только вот на дне большое количество обломков, и их нужно каким-то образом достать. И радиоактивность здесь ой-ёй-ёй. Легасов вместе со своей компанией постоянно берут пробы воды, говорят, в ней много тепловыделяющих веществ и радиоактивной пыли. Так что, не соблазняйся красивым видом, здесь полно “подводных камней”.

– Я заметила, что Легасова тут не особо жалуют. Личная неприязнь?

– Девчонку видела?

– Темноволосую которую?

– А у нас есть другая?

– Может быть и есть. А причем здесь она-то?

– Да все при том! – повысил голос другой солдат. – Это маленькое исчадие ада дочь нашего дорогого академика Легасова!

– А ты что, со свечкой стоял? – усмехнулась Марина, сложив руки на груди.

– А разве это незаметно? Они же как две капли воды похожи друг на друга!

– А я похожа на Золушку. И что?

– С тобой бесполезно разговаривать…

– Мы закончили. Пойдемте.

В тот день Сергей впервые был допущен в чернобыльский штаб.

Показав часовому – обтерханному и апатичному “партизану”[25] – свой пропуск (прямоугольник из плотной бумаги с фамилией и инициалами, с пустой круглой печатью, внутри которой был написан только номер), он первым делом направился на поиски местного сортира.

Сортир в штабе, в здании бывшего чернобыльского райкома партии и райисполкома, обеспечивал интимность: кабинки были разгорожены, и даже створки спереди прикрывались.

Сергей уединился. А потом вышел из сортира счастливым (без тени преувеличения!) и понес данные в разведотдел, чувствуя себя могучим, легким и невесомым.

Хватило этого ощущения ровно на десять минут.

“В штабе же должен быть медпункт!”

И намного лучше, чем в лагере!

И активированный уголь там точно есть!

Медпункт представлял собой узковатую комнату с окном в торце. Цивильного вида молодой холеный доктор и молодая же медсестра – девушка с длинными мелированными волосами и с таким большим бюстом, что пуговицы на халате в любой момент могут оторваться.

Завидев лейтенанта, медсестра уткнулась в тетрадь, делая вид, что что-то записывает.

– Добрый день.

Побитые рыжие, бывшие в употреблении, сапоги да еще коробом сидящая новая форма – резкий контраст на фоне стерильного уюта.

Сергей, как можно вежливее и с замиранием сердца, обратился к одному из медработников:

– Добрый день, извините, у вас активированного угля не найдется?

– Прошу меня простить, моя прекрасная Лизавета, – доктор оборвал любезный разговорчик с медсестрой, что застенчиво опустила глаза, а ее щеки покрылись тонким пунцовым румянцем, – как видите, пациенты не заставили себя долго ждать. Как только у меня появится свободная минутка, я приглашу вас в ресторан.

“А этот доктор ничего так, высокий, темноволосый, стройный, да и медсестра ему под стать”

Доктор тем временем немного покопался в шкафчике и подал лейтенанту заранее отрезанную полоску с двумя таблетками.

– Э-э-э… а еще не найдется?

– Ну, вообще-то, мы по столько не даем… – уже протягивая еще одну полоску с двумя таблетками.

“Четыре таблетки, вся упаковка, десять штук, стоит по четыре копейки! О бессмертная, в отличие от своих пациентов, бессмертная советская медицина!”

И, протягивая лейтенанту жалкую полоску, доктор и медсестра обменялись понимающе-насмешливыми взглядами.

Они-то отлично себя чувствовали…

“Чтоб вы усрались!!”

Сергей, собрав в кулак всю свою волю – или чем там приходится сдавливать потроха! – не спеша, неторопливо, держась из последних сил, спрятал шелестящие полоски в офицерскую сумку.

“Не хватало только в главном штабе…!!!”

– Большое спасибо, – ответил он, как можно обаятельнее улыбаясь, – а то самогон такой вонючий, просто сил нет. Теперь хоть есть чем почистить. Спасибо от всего коллектива. Выручили. Выпьем за ваше здоровье. Обязательно.

Защелкнув сумку, лейтенант честно, прочувственно заглянул доктору и медсестре в глаза. Затем закрыл дверь – неторопливо, с достоинством, вполне благополучный и уверенный в себе человек.

И пулей бросился в сортир.

“В три часа дня, Иваново, Московский сквер”

[приписка]

“Ты же хотел меня видеть, верно? Теперь появился повод. Я уже давно не виделся со своим старым другом, академиком Легасовым”