Девочка в подарок

– Арсений… – настороженно шепчет Маня.

– Упс. Я не специально.

– Ага. Он сам. – Тихонько смеется. В отместку Брага соскальзывает и цапает ее за румяную ягодичку зубами.

– Ай!

– Прости. Не мог удержаться, – заявляет Арс голосом нераскаявшегося грешника.

– Двойка тому, кто учил тебя обхождению с девушкой после секса.

– А меня этому не учили. Я вообще в этом деле полный профан. Так что если тебе требуется какое-то специальное обхождение, говори, как ты это видишь, – щедро рубит Брага с барского плеча.

– И ты исполнишь все мои пожелания?

Арс напрягается. Как-то не хотелось ему это дело превратить в торговлю, не так он все видел, но раз уж назвался груздем…

– Конечно. Кое-кто сделал меня о-о-очень добрым. Так чего бы тебе хотелось после самого потрясающего секса в твоей жизни? Конечно, кроме повторения оного.

Маня хихикает.

– Чтобы у кого-то чуть поуменьшилось непомерно раздутое эго?

– Этого обещать не могу. И вообще, что ты имеешь против раздутого?

– Ничего! – поспешно сливается Маня, понимая, что ни за что не выиграет в словесной дуэли на такую опасную тему. – Мы могли бы проваляться в постели весь вечер, смотреть какие-нибудь фильмы и есть пиццу прямо в кровати.

Ах, она об этом? Все-таки он испорчен. Напридумывал себе всякого. Что она от него бриллиантов стребует или, на худой конец, шопинг в Милане. А Манюне кино с пиццей подавай. Глупенькая. Чистенькая. Его…

– Это можно. – Осипнув. – Это все, что может захотеться девушке после…

– … самого потрясающего секса в жизни? – смеется Марфа. – Нет. Не все.

– И чего же еще хочется девушке?

– Н-у-у… ты мог бы сказать мне что-то красивое или сексуальное.

Арсений улыбается как дурак, хотя ему не то чтобы весело. Скорее он до глубины души тронут.

– Твоя спина очень сексуально скрипит.

Маня фыркает. И опять смеется.

– Вынуждена резюмировать, что в комплиментах ты безнадежен. Не вздумай их кому-нибудь повторять, если дорожишь своей репутацией сердцееда.

– Безнадежен?! Я?! – возмущается Брага. Переворачивает Маню на спину, снова нависает над ней. – Ну, тогда слушай. Ты самая красивая, самая нежная, ласковая девочка из всех, что я когда-либо видел. Твои глаза, как…

– Сапфиры? – помогает Маня, кусая дрожащие от смеха губы.

– Нет. Сапфиры холодные. А твои глаза теплые-теплые. Как море. И в них золотистые точки, как песок.

– Тогда мои глаза, как морской берег.

– Да. Пусть так. Мне нравится. И твои губы… Они вкусные, сладкие и такие послушные. Я люблю, как ты их открываешь, чтобы впустить мой язык. И не только его, если честно.

– Да уж понятно! Теперь можно перейти к другим частям тела. Уверена, уши у меня тоже ничего.

Арс смеется, разгадав Манюнин план остановиться на самой безопасной части тела.

– Уши? Дай-ка я разгляжу их как следует.

– Вот, пожалуйста. – Маня вертит головой.

– Уши ничего, да. Когда я кусаю мочку, ты ежишься. Вот смотри! – осторожно прикусывает. – Видишь?

– Вижу.

– Твои мурашки – мои любимые звери.

– Ты исправляешься прямо на глазах! – восхищается Марфа, прижав кулачки к груди. И такая она хорошенькая, что Брагин глаз от нее оторвать не может. Так и смотрят друг на друга, пока улыбки медленно тают на губах.

– Значит, комплиментов достаточно?

– Пока да. Тут хоть бы эти переварить.

– И что теперь? Кино?

– И пицца! Я жутко проголодалась. Сделаешь заказ? А я пока выберу, что посмотреть.

– Надеюсь, не мультики, – бурчит Брага.

– Надейся, – мстительно замечает Манюня.

К телефону Арс идет, улыбаясь во весь рот.

– Мань, а ты какую пиццу любишь?

– Да что ж такое-то? Ты делаешь успехи!

– Серьезно?

– Угу. До этого тебе даже в голову не приходило спросить, чего я хочу.

– Правда? Как некрасиво с моей стороны.

– А я о чем?

– Только знаешь, тут есть небольшая несостыковочка. Помнится, когда ты заказывала обед, то тоже ничего у меня не спрашивала.

– Это потому что про тебя все ясно и так. Ты хищник, а значит, мясоед.

– А ты?

– А я люблю пиццу Маргариту. И тебя, конечно.

Маня переворачивается на живот, подтаскивает ноут, видно, чтобы таки найти фильм, а Брага еще некоторое время стоит неподвижно и смотрит на нее, открыв рот. О том, что «люблю» Марфы относится к их давнему уговору, он вспоминает почему-то не сразу.

Несмотря на опасения Арсения, фильм она выбирает хороший. Но смотрят они его все ж не в постели, а на подушках, разбросанных у камина. И это очень хорошо… Просто лежать вот так, с рычанием поглощая пиццу из Манюниных рук и попутно игриво прихватывая губами ее тонкие пальчики, перепачканные соусом. Кто-то, возможно, скажет, что это редкая дурь. Но, во-первых, идите в пеший тур со своим мнением, а во-вторых, когда ему было дурачиться, как не теперь? В детстве? Так того у Браги не было толком... И вообще он же хищник, блин. Надо соответствовать.

– О чем задумалась? – на ушко, а пальцами в волосы. Они у Мани цвета спелой пшеницы. Красивые.

– Над темой нового выпуска.

Обидно. Сам Брага ни о чем, кроме Мани, думать не может.

– И какие варианты?

– Причины перехода к прямохождению. Новые теории.

– Боюсь, я и в старых не силен.