Девочка у моста

Бывший полицейский Паульми, к которому Конрауд заезжал на Сюдюрнес, говорил во время их последней встречи, чтобы Конрауд связался с ним — по телефону или любым другим способом — если вдруг обнаружит что-то новое относительно гибели своего отца, он будет рад поделиться своими соображениями по любым вопросам. И все же когда Конрауд позвонил ему поздним вечером и вместо того, чтобы обсуждать убийство отца, начал интересоваться утонувшей в Тьёднине девочкой, Паульми явно удивился. Он сообщил Конрауду, что то расследование было не в его ведении, и что его вел полицейский по имени Никюлаус, который уже тогда находился в довольно немолодом возрасте. И действительно, то расследование оказалось для него последним — сразу по его завершении Никюлаус вышел на пенсию. Он умер уже много лет назад. Паульми вспомнил, что Никюлаус отличался грубостью и бесцеремонностью. Бóльшую часть своей трудовой жизни он посвятил работе в дорожной полиции, так что особого опыта, чтобы вести сложные расследования не имел.

— Разве не было необходимости проводить вскрытие? — спросил Конрауд, поскольку не нашел в материалах дела заключения патологоанатома.

— Конечно, была, — кивнул Паульми. — Может, его и проводили — мне об этом никто не докладывал. Я тут на днях — после того, как ты заезжал, — перелистал свой дневник, который вел в тот период. Так вот, судя по записям, я пару раз беседовал с Никюлаусом по поводу той девочки. Он был убежден, что ее гибель — это несчастный случай. У него даже мысли не возникало, что речь могла идти о чем-либо другом.

Конрауд пересказал Паульми содержание своего разговора с бывшим учителем, который, будучи тогда еще молодым человеком, обнаружил утонувшую девочку. Особый акцент Конрауд сделал на детали, касавшейся человека в плаще и шляпе, которого заметил тогда Лейвюр Дидрикссон. Бывший учитель забыл, упоминал ли он об этой подробности, когда давал показания полиции, и сам он на нее особого внимания не обратил. Возможно, посчитал неважной. В всяком случае, в материалах дела о том человеке ничего нет.

— Он был в шляпе? — отозвался Паульми.

— Это навевает вам какие-то мысли? — спросил Конрауд.

— Нет, к сожалению, но память-то уже не та… По тому происшествию свидетелем вроде больше никто и не проходил. Только тот молодой человек… Ты говоришь, он был учителем?

— Сейчас он уже на пенсии. Его зовут Лейвюр Дидрикссон. Возможно, вы о нем слышали как о писателе.

— Лейвюр?.. Нет. А что, у него выходили книги?

— Стихотворные сборники. Правда, уже довольно давно.

Паульми не сильно интересовался литературой.

— Может, тебе удастся поговорить с дочерью Никюлауса. Она вроде как еще жива. Тоже работала в полиции — машинисткой, по-моему. Тогда управление располагалось еще на Поустхусстрайти.

Конрауд записал имя женщины.

— Никюлаус был далеко не ангел, — снова заговорил Паульми, выйдя из задумчивости. — Довольно мерзкий тип. Попробуй спросить у кого-нибудь, кто работал на Поустхусстрайти в один с ним период. Вдруг кто из бывших коллег сможет рассказать тебе о нем поподробнее, а может, и о том расследовании что-нибудь новое выяснишь.

— Вы говорите, он был мерзкий тип?

— Да. Предпочитаю особо на эту тему не распространяться. Спроси лучше у тех, кто действительно его хорошо знал.

— А! Еще кое-что… — спохватился Конрауд. — Вы не знаете, какого мнения придерживалась о происшествии мать погибшей девочки? Она вроде как не верила, что это был несчастный случай.

— А что же это, по ее мнению, было?

— Не могу сказать.

— Вероятно, это естественная реакция… Если только можно говорить о естественной реакции в таких обстоятельствах.

— Возможно.

Повесив трубку, Конрауд несколько секунд посидел в нерешительности, а потом нашел в Интернете телефон Лейвюра Дидрикссона и позвонил ему. Спустя несколько гудков бывший учитель наконец ответил и сразу узнал Конрауда. Тот извинился, что беспокоит его в столь поздний час, и сразу перешел к делу, спросив Лейвюра, не показалось ли ему при встрече с матерью Нанны, что она сомневается в причине гибели своей дочери. То есть, не подозревает ли она, что на самом деле это был не несчастный случай.

— А что же это, по ее мнению, было? — Лейвюр в точности повторил вопрос Паульми, который тот задал несколько минут назад.

— Не знаю. Она ничего такого вам не говорила? Не намекала, что девочка упала в озеро не по чистой случайности? Что, возможно, ее кто-то утопил?

— Как?.. Да вы что? Неужели так и произошло? Вы что-то выяснили?

— Нет, я ничего не выяснил. Мне просто сказали, что у нее были подобные сомнения, вот я и подумал, что вам, возможно, об этом что-либо известно. Или вы с ней это обсуждали.

— Честно говоря, не помню, — ответил Лейвюр. — По-моему, ничего такого она мне не говорила. Видимо, такие сомнения появились у нее позднее, но мы с ней больше не встречались. Все, что я знаю, я вам уже рассказал. По крайней мере я так думаю.

— Безусловно, и я вам очень признателен. Единственное, что…

— Девочка прекрасно рисовала. Я вам об этом говорил?

— Нет.