Девочка-Табу

Одаривает таким горячим и полосующим острым взглядом, что снова впадаю в панику, но руку его не отпускаю.

— Сейчас мне точно не до извращенских игр, Мира, блядь, — голос как хлыст.

— Я не играю, — выдыхаю еле слышно.

— Чего ты хочешь? — усмешка у него кривая, взгляд тяжелый и грубый. — Заебали меня ваши семейные разборки, — добавляет резко, раздраженно. — Жалею, что влез.

— Меня тем более. Не представляешь насколько, — тянусь к нему, забывая о полотенце, которое соскальзывает с моего тела.

— Что ты делаешь? — сжимает мои плечи, останавливая. — Уверена, что хочешь именно этого?

Нет, абсолютно, ни в чем, ни капли! Я совершенно себя не понимаю, паника бурлит во мне, как кипящая лава. Такого страха никогда не испытывала. И в то же время — странной решимости.

Вместо ответа тянусь к Руслану, осторожно касаюсь его губ своими, совершенно не отдавая себе отчета в происходящем. Почему-то с обреченностью жду, что оттолкнет меня. Посмеется над наивным порывом. В глубине души я уверена в этом.

Вместо этого Валиев запускает ладонь в мои влажные пряди, стискивает их, оттягивает назад, заставляя меня запрокинуть голову. Затем резко притягивает мое лицо к своему, надавив на затылок, накрывая мои губы своими. Закрываю глаза, погружаясь в его вкус, в невероятные ощущения. Всхлипываю, содрогаясь всем телом от касания его горячего рта. Его язык проникает в мой рот.

Не выдерживаю, вцепляюсь пальцами ему в предплечья, прижимаюсь ближе. Забываю обо всем, отвечаю на поцелуи, вбирая в себя его язык и отдавая в ответ свой.

Валиев целует меня напористо и грубо, тогда как я всегда мечтала совсем о другом. Нежность. Происходящее сейчас менее всего подходит под это определение. Тогда почему мне все равно?

Мне безумно хорошо, и дело абсолютно не в том, что этот парень — моя детская мечта. Просто все в нем… для меня. Он вызывает такие чувства, что появляется надежда на то, что я не сломана. Что еще способна чувствовать и отдаваться, не испытывая паники.

Руслан прижимает меня к постели, заводит мои руки за голову, продолжая поглощать неистово мой рот. Подминая под себя, вжимаясь с силой, давая почувствовать свое возбуждение.

Чувствую, как по его телу пробегает дрожь, и едва не захлебываюсь от сознания, что наша близость не только на меня действует так ошеломляюще.

— Ты же понимаешь, что доигралась, Мира? — его голос звучит надтреснуто, все внутри переворачивается. — Я тебя сожрать готов, дикарка. Теперь не дергайся, хуже будет.

Вжимается каменно-твердой плотью, заставляя почувствовать то ли обещание, то ли угрозу.

Судорожно сглатываю.

Страх и возбуждение — совершенно гремучий коктейль. Я действительно чувствую себя опьяневшей, ненормальной. Руслан еще крепче прижимается ко мне, его губы скользят по моей шее, и ниже. Пробует меня на вкус, смакует, оставляя влажный след.

Все нервные окончания вспыхивают, соски набухают, начинают ныть. Его руки ложатся на мои маленькие скромные полушария, стискивают, выкручивают соски, довольно грубовато, но почему-то только сильнее заводит. Захлебываюсь стонами, кусаю губы, выгибаюсь ему навстречу.

Наклоняется и начинает лизать, посасывать, сначала один твердый и чувствительный бугорок, затем другой. Я тону в бурном потоке эмоций, удовольствие пронзает, кожу покалывает, а между ног нестерпимо мучительно тянет. Меня разрывает одновременно от потребности в большем, и стыда, что я, девственница, вдруг стала такой одержимой сексом. А ведь мы даже не встречаемся. Ни одного свидания, ни доброго слова. Лишь раздражающая необходимость, понятие долга — вот что держит Валиева рядом со мной.

Но даже эти мысли не помогают отрезвить свое сходящее с ума либидо. Я хочу его, с такой силой, что каждая частичка дрожит и трепещет. Меня трясет от собственного внутреннего жара, как и от нависающего надо мной мужчины.

Руслан отстраняется, встает с постели, и меня сразу охватывает отчаяние и холод. Пока не понимаю, что он — раздевается. Рывками сбрасывает одежду, пока не остается абсолютно обнаженным. Снова пересыхает в горле. Я часто представляла его без одежды, а сейчас — не могу смотреть, зажмуриваюсь. Особенно смущаюсь увидеть его голым ниже пояса. Понимаю, что глупо, но меня пугает его мужская суть.

Вот только Валиев понятия не имеет что перед ним испуганная девственница. Скорее даже он уверен в обратном. Ведь для него я бунтарка, сбежавшая в никуда из лона строгой семьи.

Подходит к постели, ведет ладонями по моим ногам, от щиколоток все выше и выше, к бедрам. Я должна ему сказать, что для меня это лишь второй раз, но вместо этого захлебываюсь стоном, когда чувствую его пальцы между ног. Сначала легкие касания, но почти сразу — накрывает промежность, надавливает. Его пальцы почти во мне…

Вцепляюсь в покрывало, тело подбрасывает. Лицо горит от стыда. Он ведь понял насколько я мокрая… никогда в жизни я не чувствовала себя настолько незащищенной.

Вся как на ладони. С эмоциями, желаниями.

Постель прогибается. Руслан снова надо мной.