Девочка стального магната

А с ним я… С ним унизительно сегодня, а завтра он делает хорошо. Так может быть я смогу что-то изменить?

Стать лучше для него.

Послушнее.

Тогда и пряник станет больше, а кнут превратится в ниточку.

Принимая это решение, я еще не понимала, насколько низко опускаюсь, насколько глубоко беру в рот олицетворение собственного унижения.

Но и выпустить изо рта орган не могу. Сосу, причмокивая, влажно, грязно, не отрывая заплаканных глаз от его лица.

Сурового. Непреступного. И только капля пота, стекающая по виску, и крепко сжатые челюсти выдают его внутреннее напряжение.

«Быстрее сделаю, быстрее вернусь к просмотру», – говорю я себе, но процесс вперед-назад настолько захватывает, гипнотизирует, а участившееся дыхание магната настолько завораживает, что желания менять темп, заканчивать исчезает.

Хочу только вбирать в себя до основания огромную плоть. И выпускать снова.

Может быть Распутин просто одинокий?

Ему просто нужен тот, кто будет его поддерживать. И эта фантазия о том, что я смогу сделать чудовище своим принцем. Добрым. Ласковым. Помогала мне не утонуть в собственном унижении. Легко представить, что он не заставил меня, а я сама проявила инициативу.

Сама соблазнила его. Сама сосу член, наслаждаясь этим процессом. И это дает свои плоды. Зерно возбуждения взрастает во мне, цветет, вьется, забирается в мозг и разливается соком между ног.

И я чувствую его запах, он идеально сочетается с острым ароматом мужчины. Моего мужчины. Того, кто выбрал меня. Того, кто сделал для меня так много.

И я насаживаюсь на член активнее, чувствуя, как он пульсирует, становится больше. И уже хочу выпустить, отдохнуть, помять его руками, чтобы отстрочить оргазм, как вдруг Распутин резко давит мне на голову, заставляет буквально коснуться носом паха, давиться.

Рычит мне в макушку и заливает горло обжигающей ртутью. И я руками толкаюсь в мощные бедра, но ему все равно на мой дискомфорт.

Он держит меня за голову и заставляет проглотить все.

А после отпускает. Гладит по голове. И меня трясет. Как только губ перестает касаться член, внутри поднимается новая волна отвращения к самой себе.

Почему я это позволяю? Почему я не кричу и не убегаю?

«Потому что хочешь этого», – шепчет мерзкий, внутренний голос, и я хочу кричать: «Нет! Нет! Нет!». Я не такая! Мне не должно нравиться унижение.

Я не должна возбуждаться только от демонстрации кнута. Я должна хотеть пряник. Но в голове четким образом возникает мысль, что только при грубом обращении мое тело наполнялось негой.

А между ног скапливалась порочная влага.

Мне нужно бежать.

Тут уже даже не от него. Ему плевать. От себя!

Если я продолжу в том же духе, то буду испытывать оргазм, даже если он выведет меня на поводке, как собачку на всеобщее обозрение.

Распутин даже дал мне досмотреть спектакль. Но радости и восхищения я больше не ощутила. Ничего. Пустота. Словно темная комната и я там на холодном металлическом стуле. Обнажена. Опозорена. Оплёвана.

И самое страшное. Я сама виновата.

Распутин тянет меня на выход, но тут я сопротивляюсь. Смешно… Надо было раньше.

– Я не пойду. Все поймут, чем мы здесь занимались, – бурчу я, отдергивая его руку, но тут же вскрикивая, когда он с силой сжимает мое плечо. Огромная рука и тонкая косточка. Как бы не сломал. – Ай!

– Ты выглядишь приемлемо, но даже если бы ты была голая… Я не потерплю истерик.

И внутри растет протест. И Распутин, понимая, что близка истерика, ловко мною манипулирует. Просто наклоняется и целует. Сволочь. И не грубо, нет, а словно мы влюбленная пара, а это движение губ и языков – страстное примирение. И такое долгое, долгое. И я уже плыву. Мысленно забиваю ногами свое глупое упрямство, и сама льну к нему всем телом в ожидании продолжения.

Забывая, кто я. Забывая, кто он. Глупо, да? Он напомнит.

За шею возьмет. Поднимет резко, так, что нога чуть не подвернется, и скажет:

– Не стоит злить меня, Девочка.

Мне дико хочется спросить? «А что будет?». Но я молчу. Только иду за ним, еле переставляя ноги, почти не замечая круговорота лиц, коротких приветствий и любопытных взглядов.

Лишь короткий осмотр себя в огромном зеркале на выходе немного сглаживает напряжение. Я действительно выгляжу нормально, вот только сама прекрасно знаю, кто такая.

Кем стала пол часа назад. Нужно ли мне это? Хочу ли я такой жизни?

В сумочке есть паспорт, немного наличности, а в душе отчаянное желание стать свободной. И стоит только выйти на улицу, в голове проясняется сильнее, воздух орошает мне влажную от пота и слез кожу. А рука на запястье становится настоящими колодками, стягивающими и шею.

И я понимаю.

Пора.

Пора попрощаться с глупой мечтой стать принцессой. Пора вернуться к реальности.

И возле машины я вижу Игоря. Рядом огромный джип самого Распутина и его московский помощник. Они общаются, но завидев нас, умолкают.

– Побыстрее бы, – просит мужчина, судя по голосу, Иван. И я с ним согласна. Да, нужно побыстрее. Скорее закончить и отправляться на вокзал.

Дверь джипа открывается, но я не собираюсь влезать внутрь. Разворачиваюсь к Распутину лицом.