Читаем Девочка Шерхана полностью

С Имраном жить мне нравилось. Даже несмотря на то, что его часто дома не бывало, и виделись мы только — по ночам и за утренним кофе, перед тем, как он на работу уезжал.

Вопросов про оружие я больше не задавала. Не смогла… Сердце все ещё трепетало, стоило только подумать, чем он занимается. Но я за него молилась. Исправно, как бабушка учила, и не важно, что он другой веры. Главное, что я за нас обоих верила.

В один из дней утром я обнаружила сюрприз от Имрана. Спустилась на первый этаж и замерла даже. Хурма везде — ящик стоит у входа, в гостиной на столе, на кухне в вазочках. Плоды спелые, красивые, сочные. Я взяла один из них, самый крупный, надкусила… и в туалет побежала.

Вырвало меня. Всегда хурму любила, а тут от ее вкуса и запаха плохо стало. Да ещё весь дом ею завален был, смотреть тошно.

Может, отравилась чем-то?

Я умылась, зубы почистила несколько раз, чтобы во рту даже привкуса не осталось фруктового.

Шерхан в тот день пришел пораньше, я ещё не спала, в комнате сидела, расчесывая волосы. Он прислонился к косяку, меня разглядывая. Уставший, под глазами тени темные залегли.

— Как хурма?

— Вкусно, — ответила. Не стала расстраивать, что мне от виду одного плохо становится.

Он прошелся, зачем-то в шкаф заглянул, где висели мои вещи, те, что мне привезли — кроме формы и единственного платья другой одежды не было.

Поморщился, будто гадкое что-то заприметил, а потом оттуда пальто дядькино выудил:

— Выкинь. Моя девочка не будет никогда больше обноски такие носить.

И бросил. Пальто упало, из кармана флешка выпала ему прямо под ноги. Я про нее уже забыть успела давно.

— Это дядино, — сказала. — Пальто. И флешка, наверное, тоже его.

Имран разглядывал ее, крутя между пальцев, как делал это обычно с четками. А потом сунул ее к себе в карман, сел напротив меня, закинул ногу на ногу, и велел:

— А теперь давай, как начистоту. Почему от дяди сбежала?

Говорить о таком сложно было поначалу. Я даже зажмурилась, вспоминая дядю… Да, он папе не родной брат, но семья же.

— Не слышу, — поторопил Шерхан.

— Он меня… обижал.

А сама на него глаз поднять не могу, куда угодно готова смотреть — на картину за спиной, на люстру большую, на коленки свои, которые я обнимала сейчас. А на Имрана — стыдно. Вдруг он подумает не то? Что я сама как-то спровоцировала дядю своего?

Шерхан приблизился, меня за подбородок пальцами взял, приподнимая голову. Чтобы я на него посмотрела. Взгляд — такой страшный, хоть караул кричи. Я сжалась, не зная, чего ожидать.

А Имран сказал:

— Не бойся. Никогда и никого не бойся. Ты под моей защитой. Ты моя теперь, девочка.

В животе затрепетало все от этих слов, так тепло стало и хорошо, хоть плачь. Я — девочка Шерхана…

Его губы мои накрыли, и я в который раз задохнулась, ощущая его руки сильные. Подумала — вот бы всегда так, чтобы он рядом был. Я в его присутствии как дышать забывала, но слаще этих минут не знала ничего на свете.

— Спасибо, — шепнула ему, — обо мне так только папа заботился. И бабушка… Папа самый лучший был. Я так его любила сильно…

Имран промолчал. О чем думал — не догадаться, только чёрные глаза смотрели на меня внимательно. Я смутилась снова.

— Знаешь, что, Белоснежка. Езжай по магазинам и шмоток себе купи, каких хочется. Карту держи. Ты ж у нас откуда, из графского рода?

— Княжеского, — очень тихо ответила. Мне в такие моменты всегда казалось, что он издевается. Но Шерхан серьезно ответил:

— Давай, княжна. И белья красивого купи. Люблю, когда ты только в нем.

Я зарделась, хотя куда ещё больше-то. Но спорить не стала. Мне хотелось быть для него красивой

— А мне кое-что нужно проверить. Позже зайду.

Имран ушел, а запах его духов остался. Он внезапно резким показался, до самой глубины желудка пробирающим — я и побежала опять в туалет, рот прикрывая.

Меня выворачивало желчью и водой, из глаз слезы катились. А в голове мысли страшные.

Напилась воды холодной, прямо из-под крана. Она вкусной показалось, сладкой даже, но горечь не заглушила.

А потом я в магазин с охраной поехала, с Шамилем. Бородатый, молчаливый, он пугал меня своим видом. Я знала, что он совсем не рад меня сторожить, но раз Имран велел — Шамиль подчиняется. Я шла по большому торговому центру, а он следом, по сторонам глядел. А я на витрины. Вещи мне бабушка покупала, я и размеров-то своих не знала. И когда зашла в бельевой, замирая в восхищении от красоты, меня окружавшей, засмущалась.

Консультант подошла, улыбаясь:

— Какой комплект смотрите? Балконет, "Анжелика"? Какой размер у вас?

— Не знаю, — я и вправду не знала. Заметила только, что в последние дни грудь тяжелее стала, чувствительнее. Налилась будто…

Набор мы выбрали, не один даже. Я оплачивала картой Имрана, смущалась, но мысль о том, что ему покажусь в таком виде, будоражила.

Только глядя на белье, я вспомнила ещё одну вещь. Месячные у меня всегда четко по графику приходили, а тут я забыла о них совсем. А ведь уже на три дня задержка…

Мы не предохранялись с Имраном ни разу. После свадьбы это уже не так важно было бы, там можно и сразу о ребенке думать. А сейчас мне так страшно стало, что я зажмурилась, держась за пакет с бельем. Даже такой наивный человек, как я, знал, откуда дети берутся.

Пожалуйста, пусть это ничего не значит, вдруг я отравилась просто? А месячные от стресса не пришли. Такое бывает, говорят.

Но все же пошла в аптеку, она прямо тут, в торговом центре на первом этаже располагалась.

Тест покупать страшно было. За спиной мужчина незнакомый, мне душно, стыдно и плакать хочется. Я к окошку наклонилась и едва слышно произнесла:

— Мне тест, пожалуйста. На беременность…

Вслух сказать ещё тяжелее, я шарф на шее расслабила, чтобы не задохнуться. Как обратно ехали, как домой поднималась, — ничего не запомнила. В себя пришла только когда в руках тест оказался, а я его глазами гипнотизировала. Появится вторая полоска или нет? Секунды текли, я молилась господу богу, сама не зная, чего прошу. А в это время медленно—медленно вторая полоска появлялась. Сначала бледная, едва заметная, а потом яркая, что не проглядеть никак.

В моем чреве — дитя Шерхана. Я ладонью провела по плоскому ещё животу, ища хоть какие-то изменения в своем теле, но их ещё не было, быть не могло. Из туалета вышла, пошатываясь.

Как мне в этот момент остро не хватало своей бабушки! Она бы помогла, всегда помогала. Совет дала, подсказала, что делать. А самой решать что-то было страшно. Я одна не справлюсь!

«Ты не одна» — подсказал внутренний голос. У меня есть Шерхан. У моего ребенка есть отец.

Нужно ему рассказать.

Я сжала в кулак тест, руку спрятала в карман платья, и пошла на первый этаж. По голосам поняла, он в кабинете. В доме людно стало, слышны чужие разговоры возбужденные, гортанная незнакомая речь. На дагестанском, наверное. Имран же из Дагестана, как и все его друзья.

Я по лестнице спустилась, на последней ступеньке немного постояла, вслушиваясь в чужие размер разговоры.

Снова об оружии говорили, а потом я услышала фамилию свою. Не хотела подслушивать, но и уйти не смогла после этого.

— Ты уже одного Вяземского завалил, надо было тогда и Игната вместе с ним.

Голос знакомый, но не могу разобрать, кому из ребят Шерхана он принадлежит.

— Надо было, — ответил Имран, — ничего, я паскуду эту сегодня убью. Отправится Игнат к брату своему, на тот свет.

Кричать хотелось. Я рот рукой закрыла, всхлипнула тихо, отказываюсь верить. Бросилась наверх, тест на тумбочку отшвырнула, будто он был чем-то гадким, мерзким.

Все внутри от боли сжималось, слезы текли по лицу, успокоиться никак. Шерхан не просто оружием торгует, он — убийца моего отца. Это из-за него я осталась сиротой. А теперь во мне — его ребенок.

Я по животу провела ногтями, раз, другой, царапая его до красноты, будто дитя собиралась выдрать.

Плакала, кусая ребро ладони, чтобы ни звуком себя не выдать. Слез горьких много, море, а внутри казалось, заледенело все.

Не знаю, сколько времени я вот так провела, забившись в угол, пока соображать не начала.

Бежать нужно. Вот теперь уже точно — иначе он и меня убьет. Все это между нами притворством оказалось, как я вообще могла ему поверить? Он же бандит.

Я умылась, даже в зеркало на себя смотреть не стала. Достала пальто дядино, то самое, которое так и не выкинула. И вниз спустилась.

Дом опустел, как все разъехались, я даже не успела заметить. Только Шамиль с недовольным видом сидел в гостиной напротив телевизора.

Мой охранник. Или сторож.

— Шамиль, — позвала его, — Имран разрешил мне выходить с тобой. Я погулять хочу, отвези меня, пожалуйста.

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже