Девочка с куклами

Именно интеллигентность и воспитание заставили Наиля взять в сторону. Хоть и пришлось наступить в снег.

«Но в следующий раз ни за что не уступлю!»

Додумать не успел, потому что услышал обращённую к себе фразу. Неожиданную. Страшную. Заставившую лицо перекоситься.

А затем Наиль почувствовал резкую боль в животе. Но на лице она не отразилась – оно уже было перекошенным. Охвативший Зарипова ужас заставил умолять:

– Нет… пожалуйста, нет… не трогайте меня…

В такие моменты трудно думать. И уж тем более невозможно понять, поверить, что упрашивать убийцу бессмысленно. Тем более после первого удара, когда кровь уже пролилась. Невозможно поверить, потому что именно в такие моменты очень хочется жить. Всё, что угодно, за сохранение жизни. За месяцы и годы, которые сейчас будут отняты. И остаётся лишь просить. Сквозь слёзы, которые выступили, кажется, сами по себе. Не от боли. От животного страха. Ну и от боли, конечно, куда без неё?

– Нет… не надо… умоляю…

Наиль был одет в плотный пуховик, однако убийца хорошо подготовился – клинок оказался достаточно острым, чтобы с лёгкостью пройти сквозь куртку и толстовку, и достаточно длинным, чтобы нанести тяжёлую рану. Ноги подогнулись. Наиль подался вперёд, стараясь ухватиться за убийцу, но тот оказался к этому готов: левой рукой крепко взял жертву за плечо, а правой нанёс следующий удар. Тоже в живот.

– Мама… – Глаза Наиля распахнулись так широко, как бывает только раз в жизни. И не от удивления.

Убийца же вонзил клинок ещё два раза, а убедившись, что жертва умирает, помог Наилю мягко опуститься на снег.

– Мамочка…

Эти слова стали для него последними: и произнесёнными, и услышанными. Потому что когда прозвучала следующая фраза, Наиль уже умер.

– Мразь, – глухо произнёс убийца.

Голос убийцы не был равнодушным, скорее, неэмоциональным, как у человека, который сделал задуманное, но радости ему это не доставило. Голос был неэмоциональным и прозвучал прохладно, в соответствии с прохладой зимней ночи. И поведение убийцы было холодным – невероятно хладнокровным. Да, время позднее, но в большом городе время суток понятие условное: может появиться припозднившийся гуляка или компания весёлых гуляк, может появиться такси с возвращающимися жильцами, в конце концов, мог проехать полицейский патруль. Но несмотря на это, убийца вёл себя с невероятным спокойствием.

Уложив Наиля на снег и убедившись, что молодой мужчина умер, убийца левой рукой достал из кармана куртки пакет и завернул в него нож. Убрал в другой пакет. Наклонился, расстегнул пуховик Наиля, вытащил из нагрудного кармана бумажник, забрал наличные и карточки, бумажник бросил. Снял с руки дорогие часы, а вот не менее дорогой телефон трогать не стал. Выпрямился и внимательно оглядел себя – нет ли следов крови? Убедился, что нет – тусклого света окон и далёкого фонаря наверняка хватило, чтобы увидеть тёмные пятна, повернулся и быстрым шагом направился прочь. На ходу стягивая с рук тонкие медицинские перчатки.

Несколько позже

– Выглядишь так, будто успел поспать, – усмехнулся Шиповник, глядя на подошедшего Феликса. И сообщил стоящим рядом мужчинам: – Это майор Вербин, ведёт дело, о котором я говорил.

– «Девочка с куклами»?

– Ага.

– Там же суицид.

– Вот и проверяем.

– Понятно.

Мужчины обменялись рукопожатиями. Представление оказалось излишним, этих двоих Феликс знал – доводилось общаться: Столетов, начальник местного убойного, и Булгаков, замначальника РОВД.

– А здесь, случайно, не суицид? – шутливо осведомился Вербин.

– Мы сначала так и подумали, – ответил Столетов. – Но потом обратили внимание на мелкие нестыковки.

– Что пошло не так?

– Не нашли орудия преступления, – с прежним, серьёзным выражением лица рассказал начальник убойного. – А в целом очень похоже на суицид: где ты видел, чтобы убийца оставлял после себя четыре ножевых?

– Нонсенс.

– И я о том же, коллега.

– Вы, коллеги, при Диляре по-другому себя ведите, хорошо? – произнёс Шиповник. – Иначе…

Что будет иначе, Феликс представлял, наверное, лучше всех и потому среагировал мгновенно:

– Я бы не хотел с ней встречаться.

– Никто бы не хотел, – проворчал Булгаков.

Судя по всему, неугомонная Диляра заглядывала в местный РОВД, дабы оценить, насколько квалифицированные сотрудники охраняют спокойный сон её ненаглядного мальчика.

– Нам лучше и в самом деле уехать пораньше, – подумав, сказал Шиповник. И пояснил местным: – Наше присутствие станет для неё дополнительным раздражителем.

– Ладно. – Столетов махнул рукой в сторону дома: – Летом этой тропинкой жители пользуются очень активно. Зимой поменьше, из-за снега удобнее ходить по расчищенной дорожке, но всё равно растаптывают – так быстрее всего добраться до улицы.

Вербин молча кивнул.

– Удобное место, – заметил Шиповник. – Тропинка в сторонке от дорожек проходит, да ещё кусты густые – даже без листьев мешают обзору.

– К тому же ночь перед первым будним днём, народ спит или развлекается как-нибудь, в окна не смотрит.

– В окна ничего и не увидишь – света мало.