Девочка олигарха

Кое как мне удается свести разговор к прощанию. Раз десять напомнить, что мне рано вставать. Иногда мне кажется, что Жене не нужен собеседник, его прекрасно устраивают собственные монологи.

На всякий случай пишу короткое СМС Лене. Что у меня все хорошо, просто с Женей были непонятки, потеряли друг друга. Подумав, добавляю, что собираюсь пропасть на пару дней. Отдохнуть от всего.

Я так делаю изредка, когда чувствую, что задыхаюсь от ритма жизни в большом городе. Уезжаю на природу, от бабушки остался дом в маленьком дачном поселке. Старый, но добротный. Там даже камин есть. Дедушка сам сделал. «Как в домах богачей» — их любимое выражение. Увы, бабушки и дедушки уже нет с нами… Сейчас за домом двоюродная мамина сестра смотрит. Свою квартиру в городе сдает, ей так выгодно, стабильный, хоть и небольшой доход.

Тетя Людмила шьет мягкие игрушки по собственному дизайну. Очень красивые. У нее есть сайт в интернете, где она успешно продает свои работы. Она очень любит свое занятие, хобби переросло в неплохой заработок. Бабушкин дом наполнен красотой и уютом. Как мне хочется туда…

Мы не очень близки с Людмилой. Но именно поэтому, я хочу к ней поехать. Лена сразу поймет, что со мной произошло. Она слишком хорошо меня знает. И мама… Не смогу показаться перед ней. Сразу разревусь.

Решение уехать ото всех приносит успокоение. Ложусь наконец в постель. Ноги уже не держат.

Стараюсь настроить мысли на учебу. Материал полностью усвоен, так что волноваться особо не о чем. Но сон все равно приходит лишь под утро, когда начинает светать. Вскакиваю от звука будильника. Мышцы мучительно стонут от боли, низ живота ноет. Но времени на жалость к себе нет, надо торопиться в институт.

Несмотря на разбитое состояние, отвечаю хорошо, преподаватель ставит «отлично». Это немного поднимает настроение. Снова звонит Женя. Стараюсь говорить с ним бодрым, беззаботным голосом, и, кажется получается. Предлагает забрать меня из универа, но я отказываюсь.

Совершенно разбитая приезжаю домой. Нет сил даже поесть. Сказывается недосып, и я отрубаюсь даже не раздевшись, в толстовке и джинсах, завернувшись в плед.

Снится плохое, какие-то ужасы, короткие вспышки странных сцен. В каждой присутствует Огнев. Его прикосновения. Простреливающие ощущения. Пытаюсь вырваться, сбежать, но бесполезно.

И все же вырываюсь, бегу прочь от него, с огромной скоростью, едва успевая переставлять ноги, а за спиной вой сирены. Пронзительный звон.

Просыпаюсь в холодном поту, и не сразу понимаю, что звонят в мою дверь.

Расслабленная, вялая ото сна, с трудом беру в руку телефон, смотрю время. Половина пятого вечера. Наверняка Женя. Упрямый. Не дал мне побыть одной. Видеть его невыносимо.

Звонок почти непрерывный, назойливый, злит донельзя. Пока иду к двери чувствую, как закипает ярость. Как можно вести себя так нагло?

Прежде, чем снять цепочку, машинально смотрю в дверной глазок и, пошатнувшись, чуть не падаю. Прислоняюсь к стене, дрожа от ужаса.

Потому что по ту сторону двери люди в полицейской форме…

Это может быть что угодно! Опрос соседей, новый участковый знакомится с жителями нашего подъезда. Или, возможно, они хотят узнать кто незаконно сдает жилплощадь, не платя налоги. Как могу успокаиваю себя этими вариантами, а сердце все равно колотится так, что вот-вот выскочит из груди. Но все равно паникую. Я настолько испугана — пошевелиться не могу. Молюсь, чтобы ушли. Перенесли свое внимание на другую дверь. Если они всех опрашивают… Но они лишь громче начинают долбиться в мою.

Собираюсь с силами и открываю. Мне сразу тычут в лицо какими-то корочками, что-то говорят. Зачитывают права? Боже, я как в американском сериале. Может это продолжается сон, я так и не проснулась?

— Простите, я ничего не понимаю. Наверное, это ошибка, — бормочу неуверенно.

— Там разберутся, проедешь с нами.

— Мне надо собраться…

— Все потом, девушка, вы что думаете, мы вас ждать будем?

Трое полицейских ведут меня вниз, лифт доме часто не работает и сегодня как раз такой день.

Некоторые двери приоткрыты, соседи подглядывают. Это мучительно стыдно.

Я ничего не понимаю. Так ошарашена, что в голову не приходит адвокату позвонить. Или маме. Все же надеюсь это просто допрос, что меня отпустят.

* * *

Следственный изолятор, провожу ночь в камере, в одиночестве. Хоть в этом повезло. Утром разрешили один звонок, и я набираю брату. Маме не смогу сказать, что я опять в тюрьме. Язык не повернется…

— Стась, ты что, как опять забрали? А что адвокат говорит? — Саша жутко волнуется, его голос дрожит.

— Мне ничего не объясняют… Разрешили один звонок, и я набрала тебе, — всхлипываю.

— Ты в своем уме? Хочешь сказать, что Волконский вообще не в курсе? Стась, разве можно так?

— У меня один звонок… — голос дрожит, чувствую себя ужасной дурой. Саша прав. Надо было первым делом Юрию Дмитриевичу дать знать о происходящем. Но мне хотелось услышать родной голос.

— Ладно, только не плачь, сестренка, — торопливо говорит Саша. — Я сам адвокату наберу. Пришлю его к тебе как можно скорее, и сам приеду. Тебе что-нибудь надо?