Девочка из страны кошмаров

— Скажи-ка, любезный, а тебе не приходил в голову прямо противоположный вариант? С чего вдруг Властителям рисковать своей шкурой ради эпигонов? Куда лучше втихаря выкрасть приз, покуда Шарлемань будет разделывать нас под орех! Полагаю, Селина прекрасно это поняла, она вообще соображает неплохо… И побыстрее, чем ты, мой маленький прыщавый друг!

Гармодий злобно выругался:

— Я не позволю обскакать себя какой-то профурсетке!

Кларисса побелевшими от напряжения пальцами вцепилась в скользкую раму слухового окошка. Сомнений быть не могло: это, чем бы оно ни было, привело Властителей прямехонько к дому госпожи Эвельгарт. Зловещие тени остановились напротив дверей, но девочка прекрасно понимала, что никакие запоры ее не спасут. Она затравленно огляделась. Путь к спасению оставался только один, шаткий и ненадежный: жестяная труба водостока на углу здания. Внизу раздался глухой скрежет и треск вышибаемой двери. Они в доме, поняла Кларисса. Медлить было нельзя: стараясь двигаться как можно тише, она выбралась на скользкий металл кровли. Ноги тотчас заскользили куда-то; девочка судорожно вцепилась в низенькие перильца ограждения. «Ничего, ничего… Еще один шаг, теперь еще один… Время пока есть…» В глубине дома послышался взрыв проклятий и сразу же — громкий хлопок выстрела. Это подстегнуло Клариссу. Девочка легла на живот и заскользила вниз, к водостоку. Когда ноги ее очутились над краем крыши, вспыхнул мгновенный приступ паники. Кровельное железо было таким холодным, что сразу заныли пальцы. Крепко обняв водосточную трубу, Кларисса стала медленно сползать по ней вниз. Она старалась не смотреть на мостовую, цепляясь взглядом за мокрые кирпичи. Девочка спустилась на один этаж; предстояло одолеть еще три — как вдруг стену дома вкрадчиво тронул мертвенный синий отсвет.

— Хорошая погода для прогулок, не правда ли? — произнес за ее спиной полный издевки молодой голос.

Кларисса нашла в себе силы обернуться. Эпигон парил в воздухе, слегка покачиваясь, словно вывешенное на просушку белье. Было ему лет семнадцать, не больше; лягушачий рот растянулся в приветливой ухмылке, но глаза смотрели пусто, без всякого выражения, словно две оловянные пуговицы. Одну руку он засунул за отворот макинтоша, в другой была здоровенная некролампа. Шляпа, из той же непромокаемой ткани, что и плащ, казалось, держится на голове только за счет больших оттопыренных ушей.

— Позволь представиться, крошка: мое имя Ксаверий, и теперь ты — моя плен…

Эпигон не успел договорить. Кларисса явила Власть. Темную фигуру отшвырнуло через всю улицу и ударило о стену дома напротив. Фонарь несколько раз моргнул; тело Ксаверия полетело вниз, но у самой земли вдруг замедлило падение и плавно приземлилось на ноги.

— Так-так-так… Наша малютка кусается! Ну что ж, если тебе это нравится — давай поиграем… — В следующую секунду девочку прижало к трубе с такой силой, что она не могла даже вздохнуть. Пронзительно скрежетало железо, перед глазами запрыгали кровавые зайчики. Бороться с навалившейся тяжестью было невозможно, немыслимо… Тут Ксаверий допустил ошибку, на миг ослабив давление. Кларисса не преминула этим воспользоваться — и взмыла в воздух, даже не успев испугаться собственной безрассудной смелости. Невидимые мягкие крылья вознесли ее над крышами; там Власть стала ослабевать, но эпигон, не выпуская фонаря, устремился следом. Оглянувшись через плечо, Кларисса увидела, что преследователь находится всего в нескольких метрах позади: он вытянул вперед свободную руку. Вместо пальцев на ней теперь были длинные, хищно загнутые металлические крючья. Девочка рванулась ввысь, не подумав о том, что с ней случится, если Ксаверий отстанет: вдали от источника N-лучей Власть неминуемо исчезла бы… Но эпигон не намеревался упускать вожделенную добычу, да и левитация, похоже, была для него делом привычным. Расстояние постепенно сокращалось. Тогда Кларисса резко устремилась вниз. Ветер хлестнул по глазам, крыши и улицы Шехандиады закружились, словно исполинская карусель.

— Молю тебя, крошка, — осторожней! Ты нужна мне живой! — донесся крик.

Выровнять полет удалось не сразу; лишь над самыми печными трубами безостановочное кувыркание замедлилось. Чудом не насадив себя на острые копья ограды, Кларисса приземлилась возле городского парка. Мостовая больно ударила по пяткам; девочка пошатнулась, но сумела удержать равновесие. Ксаверий завис над улицей. Фонарь в его руке казался пойманной в клетку звездой. Кларисса хотела бежать, но внезапно поняла, что едва может сдвинуться с места: к каждой ноге словно привязали пудовую гирю. Эпигон издевательски захохотал и неторопливо начал снижаться.