Девочка из страны кошмаров

— Ну я же контрабандист! — усмехнулся Куяница. — Для таких целей можно придумать массу укромных мест. Гм… Знаешь, будь я скульптором, то… Здесь ведь полно гипсовых отливок, верно?

— Проклятье! Об этом я не подумал… Но мне почему-то кажется, что все обстоит проще.

Капканных дел мастер огляделся. Письменный стол… Но вчера они буквально разобрали его на детали… Кровать… Закопченная железная печь — старик готовил пищу там же, где спал; хваленая фортуганская привычка к чистоте явно не входила в число его достоинств… Камин, из черной пасти которого торчат рулоны рисунков… Стоп, вот оно! Камин — и печь, не многовато ли для такой тесной комнатушки? Следов копоти на фаянсовой облицовке не видно; похоже, его не топили уже бог знает сколько времени… Атаназиус принялся разбирать груду хлама. Спустя некоторое время стало понятно, отчего камином не пользовались: труба обвалилась изнутри, засыпав дымоход битым кирпичом и глиной. Капканщик запустил руку по локоть в дыру и вытянул плотный сверток, упакованный в грубую холстину.

— Нашел чего-нибудь, твоя светлость? — полюбопытствовал Куяница.

— Да, похоже… — Атаназиус осторожно развернул пыльную ткань. На свет появился плоский, вощеной кожи пакет; в таких обычно доставляли фельдъегерскую почту. Вскрыв его, капканщик извлек старую, донельзя истрепанную тетрадь — пожелтевшие листы так и норовили вывалиться из переплета.

— Ты это искал?

Атаназиус не ответил: глаза его бегали по строчкам. Шкипер достал из котомки ломоть хлеба, флягу и кусок копченого мяса, зверски приправленного перцем.

— У меня складывается впечатление, будто я присутствую при некоем историческом моменте! — заявил он, с аппетитом принимаясь за еду. — Неужто столько патетики из-за этой старой тетради?

— Именно из-за нее, — слегка охрипшим голосом ответил капканщик, перелистывая очередную страницу. — Вот, послушай: …И тогда, осознав в полной мере, сколь великая сила стала нашим достоянием, мы задумали ни много ни мало — изменить мир, избавив его от лжи и тирании. О, как наивны мы были в то время, решив воззвать к светлой стороне человеческой натуры! Сейчас уже ясно, что затея эта с треском провалилась; и страшней всего то, что выпущенный на свободу зверь не хочет вновь быть загнанным в клетку. Он уже рычит и скалит зубы на тех, кто отверз вековые запоры; еще немного — и чудовище бросится, готовое впиться в горло! Неужто возвышенные помыслы способны породить Зло стократ сильнее того, коему мы объявили войну? Или причина кроется в самой природе Власти? Несовершенство нашей… — здесь пара строк расплылась —…под тонким льдом культуры и морали лежит первородная Тьма. Не она ли на самом деле есть Дьявол нашей веры и хаос итанской религии?

— Похоже, этот Тролле был мастак по части высокопарных рассуждений, — Куяница отхлебнул из фляги. — Не желаешь промочить горло?

— А вот еще: …То, что они творят, — чудовищно; как по сути своей, так и последствиями; в том числе и для них самих. Чего они жаждут, калеча души новообращенных, убивая в них все человеческое ради того, что они называют «совершенством во Власти»? Задумывался ли хоть кто-нибудь из опрометчиво посвященных нами в тайну, к чему ведет этот путь? Или старинная матросская забава «крысиный король» будет отныне путеводной звездой апологетов нового государства?